ТРИНАДЦАТОЕ ПИСЬМО

بِاسْمِهٖ وَ اِنْ مِنْ شَىْءٍ اِلَّا يُسَبِّحُ بِحَمْدِهٖ

    السَّلَامُ عَلٰى مَنِ اتَّبَعَ الْهُدٰى وَالْمَلَامُ عَلٰى مَنِ اتَّبَعَ الْهَوٰى

Во имя Аллаха! “…Нет ничего, что не прославляло бы Его хвалой…” (Коран, 17:44). “…Мир следующим пути истины” (Коран, 20:47). Порицание следующим своим страстям!

Мои дорогие братья!

Вы много спрашиваете меня о моем состоянии и спокойствии, о том, почему я не обращаюсь за удостоверением, и о причине моего безразличия к современной политике. Поскольку эти три вопроса повторяются очень часто, и задаются мне также духовно, то я вынужден ответить на них языком “Прежнего Саида”.

Ваш первый вопрос. Как ты поживаешь? Как твоё состояние?

Ответ. Бесконечно благодарю Всемилостивого и Милосердного Господа за то, что разные виды притеснений со стороны мирских людей Он обратил в разные виды милости. А именно:

Когда я, отрекшись от политики и отойдя от мира, размышлял в пещере одной горы о Вечной жизни, мирские люди насильно вытащили меня оттуда и отправили в ссылку. Мудрый и Милосердный Создатель обратил эту ссылку для меня в милость. Превратил то моё ненадёжное отшельничество в той горе, подверженное причинам, портящим искренность, в надёжное и искреннее уединение в горах Барлы. Будучи в плену в России, я вознамерился и молился о том, чтобы провести остаток жизни в какой-нибудь пещере. Всемилостивый и Милосердный сделал для меня той пещерой Барлу, дал мне в ней такую же пользу. Однако при этом не нагрузил моё слабое тело тягостными трудностями той пещеры. В Барле, единственно, у двух-трёх человек имелись некоторые подозрения. По причине этих подозрений у меня были трудности. И эти мои друзья будто думают о моем спокойствии. Однако из-за тех подозрений они причинили вред и моему сердцу, и служению Корану. И мирские люди выдали удостоверения всем ссыльным и, выпустив из тюрем преступников, амнистировали их, мне же, несправедливо, не дали ничего. Мой Милосердный Господь, для того, чтобы больше использовать меня в служении Корану, и с целью побудить меня больше написать «Слова», являющиеся сиянием Корана, в неком безсуетном виде оставил меня на этой чужбине и обратил это в большую милость. И ещё мирские люди оставили всех влиятельных и сильных лидеров и шейхов, которые могут вмешаться в их мир, в больших и маленьких городах, разрешив каждому из них встречаться с родственниками и со всеми остальными. Меня же несправедливо изолировали и отправили в деревню. Ни одному моему родственнику или земляку, за исключением одного-двух, не разрешили ко мне приходить. Мой Милосердный Создатель обратил эту изоляцию для меня в величайшую милость. Очистив моё мышление и освободив от всякой корысти, сделал это средством получения света Мудрого Корана в том виде, в каком он есть. И поначалу мирским людям показалось, что два написанных мной за два года простых письма – это слишком много. И даже сейчас им не понравилось, что за десять или двадцать дней или даже за месяц ко мне исключительно ради вечной жизни приходят один-два гостя. Из-за этого они меня притесняют. Мой Милосердный Господь, мой Мудрый Создатель превратил эти притеснения в милость для меня. Обратил их в приятное уединение и приемлемое Им отшельничество в течение этих трёх благословенных месяцев, дающих заработать девяносто лет духовной жизни. “Хвала Аллаху в любом состоянии”. Таково моё положение и состояние.

Ваш второй вопрос. Почему ты не обращаешься за удостоверением?

Ответ. В этом вопросе я осуждён Предопределением, а не мирскими людьми. И обращаюсь я к Предопределению. Когда оно даст разрешение и моё пропитание здесь закончится, тогда я отсюда уйду. Смысл этого состоит в том, что каждое дело, выпавшее на долю человека, происходит по двум причинам: внешней и истинной. Мирские люди стали внешней причиной, приведшей меня сюда. Божественное предопределение же – это причина истинная, оно обрекло меня на эту изоляцию. Внешняя причина поступила со мной не по праву, истинная же свершила справедливость. Внешняя думала так: “Этот человек слишком рьяно служит религии и знанию, может он будет вмешиваться в наши мирские дела”, – и из-за такой вероятности сослала меня и тем самым совершила в отношении меня трёхстороннее чудовищное насилие. Предопределение же увидело, что я не могу служить религии и знанию поистине, со всей искренностью и осудило меня на эту ссылку. Обратило их чудовищную несправедливость в удвоенную милость. И поскольку судья здесь – Предопределение, и оно справедливо, то обращаюсь я к нему. У внешней же причины есть лишь что-то вроде повода. Значит, обращаться к ним бессмысленно. Если бы в их руках было какое-то право, или сильная причина, тогда можно было бы обратиться и к ним.

Несмотря на то, что я полностью отдалился от их мира, да проглотит он их, и абсолютно отрёкся от политики, пусть она путается под их ногами, их вымышленные поводы и подозрения, конечно, являются беспочвенными. А потому я не хочу своим обращением к ним подтверждать их подозрения. Если бы у меня было хоть какое-то желание вмешаться в мирскую политику, за нити которой дёргают иностранные руки, то не то, что за восемь лет, оно проявилось бы уже за восемь часов, стало бы заметным. Между тем, вот уже восемь лет у меня не было никакого желания прочитать хотя бы одну газету, и я не читал их. Уже четыре года я нахожусь здесь под наблюдением и ни разу ничего такого за мной замечено не было. Значит у служения Мудрому Корану есть такая высота, которая выше всякой политики, и она не даёт опуститься до этой мирской политики, большей частью состоящей изо лжи.

Вторая причина, по которой я к ним не обращаюсь, состоит в следующем: Требовать справедливости у тех, кто справедливостью считает несправедливость, является несправедливостью по отношению к истине. Совершать такой проступок я не хочу.

Ваш третий вопрос. Почему ты настолько безразличен к мирской политике? Видя ужасные события, происходящие в мире, никак не пытаешься этому помешать. Или может тебе это нравится? Или же ты боишься и поэтому молчишь?

Ответ. Служение Мудрому Корану строго запрещает мне приближаться к миру политики. Оно заставляет меня забыть даже думать об этом. Иначе все приключения моей жизни свидетельствуют о том, что страх не мог и не может удержать меня от следования принципам, которые я считаю истиной. Да и чего мне бояться? С миром меня ничего не связывает, кроме смерти. У меня нет семьи и детей, о которых бы я думал. Нет имущества, за которое я бы беспокоился; нет почёта династии, за который нужно было бы переживать. Тем, кто не то что не помогает мне сберечь мирскую славу, состоящую из корыстно-лицемерного почёта, но тем, кто помогает её разрушить, я выражаю благодарность. Осталась лишь моя смерть. Она же – в Руке Всемогущего Создателя. Кто может её ускорить, когда время ещё не пришло? Вообще, мы из тех, кто предпочитает смерть в достоинстве, нежели жизнь в унижении. Один человек, подобный “Прежнему Саиду”, сказал:

وَ نَحْنُ اُنَاسٌ لَا تَوَسُّطَ بَيْنَن ۞ لَنَا الصَّدْرُ دُونَ الْعَالَمٖينَ اَوِ الْقَبْرُ

Мы такие люди, для которых среднего не существует. Мы находимся либо во главе мира, либо в могиле.

Точнее, служение Корану запрещает мне думать об общественно-политической жизни человечества. А именно: Жизнь человечества – это некое путешествие. Благодаря свету Корана я увидел, что в это время его путь зашёл в некое болото. То падая, то вставая, караван человечества идёт среди грязной, зловонной жижи. Часть его следует по безопасной дороге. Другая часть же нашла некоторые средства, которые более-менее помогают ей спастись от грязи и трясины. Большинство же в темноте бредёт через эту грязную, зловонную топь. Двадцать процентов из них, по причине опьянения, посчитали эту грязную жижу благовонием и мажут её себе на лица и глаза. Падают, встают, пока не захлебнутся. Другие же восемьдесят понимают, что это болото, ощущают его грязь и вонь. Однако, они растерянны, не могут увидеть безопасной дороги.

Итак, в этой ситуации есть два выхода:

Первый. Взять дубину и привести тех двадцать пьяных в чувство.

Второй. Показав свет, указать тем растерянным благополучный путь.

Я вижу, что восемьдесят (из ста желающих вывести человечество) держат в руке дубину против тех двадцати. Однако тем восьмидесяти несчастным и растерянным беднягам свет они не показывают. Если и покажут,.. но поскольку у них в руках и свет, и дубина, то доверия не вызывают. Несчастный человек думает: “Может он подманивает меня светом, чтобы ударить дубиной”, – и опасается. А порой бывает, что когда дубина сломается в борьбе, то исчезает, или тухнет и свет.

Так вот, то болото – это распутная общественная жизнь человечества, полная беспечности и заблуждения. Те пьяные – это наслаждающиеся заблуждением упрямцы. Те растерянные – это люди, которым отвратительно заблуждение, но которые не могут из него выйти. Хотят спастись, но не могут найти дорогу. Растерянные люди. Те дубины же – это политические течения. А тот свет – это истины Корана. Со светом никто драться не станет, с ним не враждуют. Кроме проклятого шайтана, никто не станет питать к нему отвращения. И потому я тоже, для того, чтобы держать в руках Свет Корана, сказав:

اَعُوذُ بِاللّٰهِ مِنَ الشَّيْطَانِ وَ السِّيَاسَةِ‌  «Прибегаю к Аллаху от дьявола и политики.» и, бросив эту политическую дубину, двумя руками ухватился за свет. И увидел, что в политических течениях, и среди сторонников, и среди противников, есть люди, влюблённые в этот свет. Урок Корана и показанный им свет нисходят с такой степени, которая намного выше всяких политических течений и сторон, они пречисты и далеки от всех их пристрастных пониманий. И никакая сторона, никакое крыло или фракция не должны уклоняться от них и в чем-то обвинять. Разве только это не дьяволы в человеческом образе, или же животные в людском обличье, считающие неверие и ересь (бид’а) политическими вещами и принимающие их сторону.

Слава Аллаху, по причине изолирования от политики, я не опустил цену алмазоподобных истин Корана под обвинениями в политической пропаганде. Напротив, со временем в глазах всех слоёв народа цена этих алмазов блестящим образом растёт.

  اَلْحَمْدُ لِلّٰهِ الَّذٖى هَدٰينَا لِهٰذَا وَمَا كُنَّا لِنَهْتَدِىَ لَوْلَٓا اَنْ هَدٰينَا اللّٰهُ لَقَدْ جَٓاءَتْ رُسُلُ رَبِّنَا بِالْحَقِّ

“…Хвала Аллаху, Который вывел нас на это! Мы бы не вышли, если бы Аллах нас не вывел к этому. Пришли посланцы Господа нашего с истиной…” (Коран, 7:43).

اَلْبَاقٖى هُوَ الْبَاقٖى

«(Аллах) Вечный, Он Вечен»

Саид Нурси

* * *