ВОСЬМАЯ НАДЕЖДА. В то время, когда волосы мои покрыла седина, являющаяся признаком старости, эти углубляющие и без того глубокий сонмолодости – суматоха мировой войны, неразбериха моего плена и то славное и почётное положение, в котором я оказался по прибытию в Стамбул, возникшее от того что начиная от Халифа, Шейхульислама и Главнокомандующего, и до учеников медресе, все оказали мне гораздо больше благосклонности и симпатий, чем я заслуживаю, что настолько углубило опьянение молодости и исходящее от него духовное состояние, и тот сон, что я почти видел уже этот мир неизменным, а себя – навечно слившимся с ним…

И вот в те времена, с наступлением Благородного месяца Рамадана, я пошёл в благословенную Стамбульскую мечеть “Баязит”, чтобы послушать там искренних чтецов Корана. С высокой небесной проповедью Коран-Чудоизлагающий языками хафизов очень мощно объявил повеление:

كُلُّ نَفْسٍ ذَٓائِقَةُ الْمَوْتِ извещающее о тленности человека и смерти всех живых. Войдя в уши и дойдя до моего сердца, то повеление разорвало на куски те очень толстые слои беспечности, сна и опьянения. Я вышел из мечети. Ещё несколько дней в моей голове, которая уже давно находилась в той старой беспутной спячке, бушевал ураган и некий дымный огонь. Я ощущал себя неким кораблём со сбившимся компасом. Когда в зеркале я увидел свои волосы, седина сказала мне: “Будь внимателен!”. И вот, благодаря напоминанию этих седых волос, ситуация прояснилась. Я увидел, что молодость на которую я так полагался и чьими удовольствиями был так увлечён, говорит мне: “Прощай!”. И что мирская жизнь, с которой я был так связан любовью, начинает угасать. И этот мир, с которым я тоже был слишком связан, и в который почти влюбился, говоря мне: “Счастливого пути!” – напоминает о моём уходе из этой гостиницы. А также и сам он, говоря: “До свидания!” – тоже готовится уходить. В содержательной сути аята:

كُلُّ نَفْسٍ ذَٓائِقَةُ الْمَوْتِ  Каждая душа вкусит смерть…” (Коран, 3:185)  моему сердцу открылся один такой указательный смысл: “Человеческий род – некая душа, которая умрёт для того, чтобы ожить. И земной шар – это душа, которая тоже умрёт, чтобы войти в некий вечный вид. Весь мир – также некая душа, которая тоже умрёт, дабы преобразоваться в мир иной!”…

И вот в том состоянии я посмотрел на своё положение и увидел, что молодость, являющаяся основой наслаждений, уходит, и на её место приходит старость, являющаяся источником грусти; и уходит очень блестящая и светлая жизнь, а её место готовится занять внешне мрачная и страшная смерть… И этот мир, очень милый и предполагаемый неизменным, являющийся возлюбленным беспечных, очень быстро стремится к исчезновению.

Для того, чтобы обмануть себя и снова сунуть голову в беспечность, я посмотрел на своё общественное положение в Стамбуле, которое видел намного превышающим мои способности, на его наслаждения, но не нашёл в них никакой пользы. Увидел, что те симпатии, благосклонности и утешения могут продолжаться лишь до близкой уже ко мне двери могилы, там же погаснут. И оттого что под украшенной завесой славы и почёта, которые являются мечтой себялюбцев, я увидел тяжёлый груз двуличия, холод эгоизма и себялюбия, подобных временному забытью, и понял, что все эти дела, до сих пор обманывавшие меня, больше не смогут дать мне никакого утешения, и что нет в них никакого света…

Снова для того, чтобы полностью проснуться, желая получить небесный урок Корана, я стал слушать хафизов в мечети “Баязит”. Тогда со святыми повелениями, подобными аяту:

وَ بَشِّرِ الَّذٖينَ اٰمَنُوا … اِلٰى اٰخِرِ  Обрадуй тех, которые уверовали…” и до конца. (Коран, 2:25)  из тех небесных уроков я услышал радостную весть. Со светом полученным от Корана я уже не то, что не искал успокоения где-то на стороне, а стал искать утешение, надежду и свет прямо в тех вещах, которые заставили меня испугаться, привели меня в ужас и отчаяние. Да вознесётся стотысячекратная хвала Всевышнему – в самой болезни и беде я нашёл исцеление. Нашёл свет в самой темноте. Нашёл утешение прямо в самом ужасе.

В первую очередь я посмотрел в лицо пугающей каждого смерти, воспринимаемое, как нечто самое страшное… и со светом Корана увидел, что это лицо, хоть и покрыто чёрным, мрачным и некрасивым покрывалом, но само же оно – для верующих – светлое и прекрасное. И мы твёрдо доказали эту истину во многих брошюрах. И как мы уже объяснили во многих темах, подобных “Восьмому слову” и “Двадцатому Письму”: смерть – это не казнь и не разлука, она – предисловие вечной жизни и её начало, а также некое освобождение от трудности обязанностей этой жизни, некая демобилизация, некая смена местопребывания, встреча с друзьями, которые ушли с караванами переселяющихся в загробный мир (Барзах). И так далее… через истины подобные этим, я увидел истинное, прекрасное лицо смерти, и посмотрел в него уже не боясь, а скорее в некотором роде даже с любовью. И понял одну из тайн осмысления смерти (рабыта-и маут) последователей тариката.

Затем я взглянул на свою прошедшую молодость, которая исчезая заставляет каждого плакать, и которая в каждом пробуждает к себе любовь, и очаровывает, и проходит в грехах и беспечности… Среди тех прекрасных и нарядных одежд я увидел очень мерзкое, пьяное и беспутное лицо. Если бы я не знал её сути, то после нескольких лет в течение которых она меня веселила, оставшиеся годы она заставила бы меня плакать, даже если бы я прожил в этом мире ещё сто лет. Подобно тому, как один из таких, плача сказал:

لَيْتَ الشَّبَابَ يَعُودُ يَوْمًا فَاُخْبِرَهُ بِمَا فَعَلَ الْمَشٖيبُ 

То есть: “Если бы моя молодость вернулась хоть на денёк, я бы пожаловался ей на то, сколько печалей принесла мне старость”.

Да, старики которые подобно этому человеку не знают сущности молодости, думая о ней, плачут в тоске и печали… Однако для людей сердца, для одухотворённых верующих, у которых на месте разум и сердце, эта молодость, если она используется для поклонения и блага, и для потусторонней торговли, становится самым сильным средством для достижения той цели, а также неким прекрасным, приятным, и благим посредником. И для тех, кто осознав религиозные обязанности отказался от злоупотреблений, эта молодость является ценным, насладительным Божественным даром. Если в человеке не будут одновременно присутствовать честность, целомудренность и богобоязненность, то его ждёт много опасностей. Своей распущенностью он нанесёт ущерб своей загробной жизни и своему вечному счастью. А скорее разрушит и свою мирскую жизнь. Вместо нескольких лет молодых наслаждений, в старости будет на протяжении многих лет горевать и грустить.

Поскольку для большинства людей молодость становится вредной, мы, старики, должны благодарить Аллаха за то, что спаслись от её опасностей и вреда. Так же как и всё остальное, конечно пройдут и наслаждения молодости. Если она была потрачена на служение Аллаху и на благое, то плоды её оставшись вечными, станут поводом и причиной для получения вместо неё молодости в вечной жизни.

Затем я посмотрел на этот мир, в который влюблены и которым охвачены большинство людей, и со светом Корана увидел, что внутри друг друга существует три больших, целых мира:

Первый: Обращён к Божественным Именам, является их отражением.

Вторая сторона мира: Обращена к Вечной жизни, является её пашней.

Третья сторона мира: Обращена к мирским людям, является местом для игр беспечных.

И для каждого в этом мире имеется некий свой огромный мир. Словно друг в друга вошло столько миров, сколько всего есть людей. Но опорой своего особого мира каждого человека является его собственная жизнь. Когда разрушается его тело, его мир падает на него и наступает конец света. Беспечные люди, оттого что не знают этого быстрорушащегося положения их собственного мира, влюбляются в него, считая его подобным миру всеобщему.

“Как и у других, у меня также имеется свой особый быстроразрушающийся, портящийся мир. Какая же есть польза от этого моего мира и от этой моей коротенькой жизни”, – задумался я и со светом Корана увидел, что:

И для меня, и для каждого этот мир является неким временным местом торговли…

И некой гостиницей, которая каждый день наполняется и опустошается…

И неким базаром, развёрнутым на дороге для того, чтобы те, кто проходит по ней, могли совершить торговлю…

И некой обновляемой тетрадью Извечного Художника, в которой Он постоянно с мудростью что-то записывает и стирает…

И каждая весна – Его позолоченное письмо…

И каждое лето – Его стихотворная ода…

И он является зеркалом, обновляющим и показывающим проявления Имён Того Всевышнего Творца…

И неким рассадником для Вечной жизни…

И неким цветником Божественной милости…

И неким временным станком, созданным для подготовки картин, которые будут показаны в вечном мире, – в таком виде я увидел этот мир и стотысячекратно возблагодарил Всевышнего Создателя. И понял, что: когда на тех внутренних лицах мира, обращённых к вечной жизни и именам Аллаха, проявляется любовь к человеческому роду, те кто злоупотребляя той любовью, использует её для того тленного, некрасивого, вредного и беспечного лика этого мира, удостаиваются тайны благородного хадиса:

حُبُّ الدُّنْيَا رَاْسُ كُلِّ خَطٖيئَةٍ

Любовь к этому миру – глава всех ошибок”.

Итак, о состарившиеся мужчины и женщины! Со светом Мудрого Корана и с напоминанием моей старости, и благодаря тому, что вера открыла мои глаза, я увидел эту истину. И во многих брошюрах твёрдыми доводами я доказал её и нашёл для себя истинным утешением, сильной надеждой и блистательным светом. И стал доволен своей старостью. И обрадовался уходу молодости. И вы тоже не плачьте, а благодарите Аллаха. Поскольку есть вера, и истина такова, то пусть плачут беспечные, пусть плачут заблудшие…