Во время пребывания в Стамбуле в “Отделе Мудрости”, в брошюре “Идеи” он описал одно удивительное духовное происшествие:
Речь, произнесённая во сне
В сентябре 1335-го года (по Руми), из-за отчаяния, навеваемого событиями эпохи, я был сильно опечален. Среди того плотного мрака я искал некий свет, но в реальности являющейся по-смыслу неким сном, найти его не смог. В вещем сне, который на самом деле является настоящей реальность, я увидел некое сияние. Опустив подробности, я отмечу здесь моменты, о которых мне было велено там сказать. Итак:
“Однажды, в ночь на пятницу, посредством сна я вошёл в Мир мисаль. Кто-то пришёл и сказал мне:
— Великое собрание, созванное по вопросу судьбы Ислама, вызывает тебя.
Я вошёл и увидел светлое собрание, подобия которому в этом мире я не видел, и в нём участвуют, начиная от праведников раннего Ислама (салафи салихин), выдающиеся представители каждого столетия. Я постеснялся и остался стоять в дверях. Один из них обратился ко мне:
— О человек эпохи катастроф и бедствий! У тебя тоже есть право голоса. Изложи свою точку зрения.
Продолжая стоять, я сказал:
— Спрашивайте, я отвечу.
Один спросил:
— Что получится в результате этого поражения? Что было бы в случае победы?
Я ответил:
— Поскольку беда не является абсолютным злом, также как порой благополучие становится катастрофой, так и из катастрофы порой рождается благополучие. Крах этого исламского государства (имеется в виду Османское государство), с давних пор взявшего на себя обязанность возвышения Слова Аллаха и джихада ради независимости Ислама, обязательного для общины мусульман (фарз кифая), а также посвятившего себя служению единому исламскому миру и бывшего знаменосцем халифата, возместится будущим счастьем мира мусульман. Потому что это бедствие необыкновенным образом подстегнуло развитие и укрепление исламского братства, являющегося живой водой и закваской нашей жизни. Когда нам причиняется боль, плачет весь исламский мир. Если Европа надавит ещё сильнее, он просто закричит. Даже если умрём, то умрёт нас двадцать, а оживёт – триста. Мы живём в веке чудес. Через два-три года после смерти появляются ожившие. С поражением мы временно потеряли некое спешное счастье, однако, нас ждёт счастье отложенное и постоянное. Тот, кто меняет частичное, переменчивое и ограниченное состояние на обширное будущее, тот остаётся в прибыли.
Тотчас из собрания спросили:
— Объясни!
Я сказал:
— Война государств и народов, сдаёт свои позиции войне классов человечества. Потому что люди, как не хотят быть закрепощёнными, так не желают быть и наёмными. Если бы мы вышли победителями, то, вероятно, ещё сильнее были бы захвачены деспотичным течением, находящимся в руках наших врагов и противников. Между тем, это течение является и тираническим, и противоречащим природе исламского мира, и расходящимся с пользой абсолютного большинства верующих, и недолговечным, обречённым на раскол. Если бы мы ухватились за него, то повели бы исламский мир по противоречащему его природе и естеству пути. Эта мерзкая цивилизация не принесла нам ничего, кроме вреда. Поскольку Шариат отвергает её, и негативные стороны её оказались сильнее позитивных, то общее благополучие человечества решит её упразднить, и с пробуждением человечества она обречена на вымирание; однако, мы взяли бы на себя покровительство над этой распутной, упрямой, жестокой и духовно дикой цивилизации на территории Азии.
Один из собрания спросил:
— Почему Шариат отвергает эту цивилизацию? (Прим.)
Я ответил:
— Потому что она основана на пяти негативных основах. Её опора – сила, которая проявляется в агрессии. Её цель – выгода, приводящая к жестокой конкуренции. Главный принцип в жизни – борьба, проявляющаяся в постоянном противоборстве. Людей объединяет расизм и крайний национализм, питающийся поглощением других. Это приводит к страшным столкновениям. Соблазнительные услуги направлены на потворство страстей и вожделений, удовлетворение желаний и облегчение их достижения. А страсть опускает человека с ангельских высот на уровень животных; становится причиной духовного падения человека. Если большинство из этих цивилизованных людей мысленно вывернуть наизнанку, то покажутся шкуры волков, медведей, змей, свиней и обезьян. Итак, поэтому современная цивилизация обрекла восемьдесят процентов человечества на трудности и несчастья. Лишь десять процентов она привела к мнимому счастью, и ещё другие десять оставила между теми и другими. Благополучие же – это когда счастливы все или большинство. Здесь же – лишь меньшая часть меньшинства. А Коран, являющийся милостью для человечества, принимает только такую цивилизацию, которая несёт счастье всем, или по крайней мере большинству. И под влиянием свободных страстей необязательные нужды перешли в разряд обязательных. Когда в кочевой период человек нуждался только в четырёх вещах, цивилизация сделала его нищим, нуждающимся в сотне вещей. Поскольку заработанного не стало хватать на покрытие расходов, то она подтолкнула его к хитростям и запретному, разрушив в этом отношении его нравственность. Взамен величия и богатства данного обществу и человечеству, единицу и личность она сделала нищей и аморальной.
Примечание: Наше стремление направлено на позитивные стороны цивилизации и на её полезные для человечества блага! Иначе же, не на её грехи и пороки. Глупцы возомнили эти грехи и распутство красотами и, подражая им, разрушили наше достояние. Когда грехи цивилизации превзошли её блага, и её негативные стороны оказались сильнее позитивных, человечество получило две такие ужасные пощёчины двумя мировыми войнами, что от этой порочной цивилизации не осталось и камня на камне, и его вырвало так, что вся земля испачкалась в крови. Иншааллах, в будущем, благодаря силе Ислама, позитивные стороны цивилизации одержат верх, земля очистится от скверны, и воцарится всеобщий мир.
Эту цивилизацию за один раз вырвало всей дикостью древних веков!
То, что исламский мир уклоняется от этой цивилизации, сторонится и затрудняется принять её, заслуживает особого внимания. Потому что самодостаточный и независимый Божественный путь, заложенный в Шариате нельзя смешать с мудростью древнеримской философии, не может быть он ею привит и не последует за ней… Две гениальности: древнеримская и древнегреческая, появились из одной почвы, как два близнеца. И, не смотря на то, что цивилизация и Христианство на протяжении веков старались их смешать, они словно масло и вода, сохранили свою отдельность и независимость друг от друга. И эти два их духа, словно переселившись в другие тела, живы и по сей день. Если уж они, не смотря на то, что являются близнецами и имеют причины для смешения, не смешиваются, то свет прямого пути, являющийся духом Шариата, не смешается и не растворится в этой Римской мудрости, являющейся основой этой угнетающей, грязной цивилизации, совершенно никогда…
Они сказали:
— Какова цивилизация Блистательного Шариата?
Я ответил:
— Цивилизация, заложенная в Шариате Ахмада (Мир Ему и Благо) и повелеваемая им, засияет, когда рассеются тучи цивилизации нынешней. Вместо её негативных основ, она установит основы позитивные. Так, её точка опоры – вместо силы – истина. Она влечёт за собой справедливость и равновесие. Её целью является не выгода, а добродетель, дающая любовь и взаимную дружбу. Её объединяющие стороны – вместо расизма и национализма – религиозные, отечественные и классовые связи, которые рождают искреннее братство, мир и только оборону от внешней агрессии. Принцип жизни её – вместо борьбы – является закон взаимопомощи, приводящий к единению и солидарности. Вместо страсти она указывает истинный путь, который ведёт к развитию человечности и совершенствованию духа. Страсти она ограничивает и, вместо облегчения низменных похотей, удовлетворяет высокие чувства духа. Значит, с поражением мы примкнули ко второму течению – к течению угнетённых и большинства. Если у других малоимущие и угнетённые составляют восемьдесят процентов, то у мусульман их девяносто, а то и девяносто пять. Оставаться безразличным или противостоять к этому второму течению: лишит исламский мир опоры, сделает убыточным весь его труд и подвергнет изменению при его нашествии. Наилучший выход, действуя разумно, придать ему исламский вид и использовать на благо исламского мира. Потому что враг врага, оставаясь его врагом, является другом. Также как друг врага, оставаясь его другом, – враг. Эти два течения друг другу противоположны, и противоположны их стремления и выгоды. Если первое скажет: “Умри!” Второе скажет: “Воскресни!” Если одному из них выгодны наши убытки, разногласия, упадок, слабость и спячка, то выгода второго необходимо требует нашей силы и единства.
Вражда к Востоку душила развитие Ислама. Теперь она исчезла, и её не должно быть… Вражда к Западу же служит самой действенной причиной исламского единения и братства, она должна продолжаться…
Вдруг в собрании появились признаки поддержки.
Сказали:
— Да, не теряйте надежду: среди революций грядущего самым сильным будет голос Ислама!
Снова кто-то спросил:
— Беда является результатом проступка и преддверием награды. Какой ваш поступок послужил поводом, что Судьба обрекла вас эту беду. Проступки большинства навлекают всеобщую беду. И какая вам есть за это награда?
Я сказал:
— Началось всё с нашей небрежности в отношении трёх важных столпов Ислама: намаза, поста и закята. Ведь для совершения пятикратного намаза Всевышний Создатель пожелал от нас лишь один час из двадцати четырёх. Мы поленились. И Он заставил нас пять лет, двадцать четыре часа в сутки совершать некий намаз военными учениями, трудностями и перемещениями. И Он пожелал от нас в году лишь только один месяц поста. Мы же пожалели себя. Во искупление Он заставил нас держать пост пять лет. От имущества, дарованного Им же, Он пожелал только одну десятую и одну сороковую часть, в качестве закята. Мы же поскупились, поступили несправедливо. Вот Он и забрал у нас скопившийся закят.
اَلْجَزَاءُ مِنْ جِنْسِ الْعَمَلِ
“Воздаяние даётся согласно виду совершённого”.
Что же касается нашей готовой награды, то пятая часть грешной, порочной нации – четыре миллиона человек – были возведены на степень святых с присвоением им званий шахидов и гази. Всеобщая беда, пришедшая за общие ошибки, стёрла прошлые прегрешения.
Снова кто-то спросил:
— А тот, кто попал в беду из-за ошибок руководства?
Я сказал:
— Понёсший тяготы требует награды. Он или получит блага от ошибшегося руководства, однако, это ничтожно, или же будет награждён из сокровищницы скрытого. А награда скрытой сокровищницы в таких делах – это степень шахида и гази.
Я увидел, что собрание одобрительно зашумело. От волнения я проснулся, обнаружив себя в поту, сидящим на кровати, сложив руки в почтительной позе. Так та ночь и прошла.”
* * *
Бадиуззаман не держал при себе других книг.
Когда его спрашивали:
— Почему ты не смотришь другие книги?
Он отвечал:
— Я осмысляю из Корана, отстранив своё мышление от всего иного.
Приводя что-либо из произведений, некоторые важные на его взгляд темы он цитировал без изменений.
На вопрос:
— Зачем ты дословно передаёшь?
Он отвечал:
— Истина не утомляет, а менять её одежду я не хочу.
Выше мы упоминали, что Бадиуззаман издал двенадцать своих работ, касающихся истин Корана. (Прим.) Из этих произведений три-четыре были на турецком, остальные же на арабском. Они доказывают истины таким необыкновенным способом изложения, подобия которому до сих пор не было ни в одной книге.
Примечание: Произведения Бадиуззамана Саида Нурси опубликованные им в Стамбуле, и частью после в Анкаре, через сорок лет были изданы в виде сборника под названием “Араби Месневи-и Нурие”. В предисловии к этой книге он говорит о тех произведениях следующее:
“Поскольку сорок лет назад “Прежний Саид” больше занимался науками разума и философией, для достижения сути истин, он искал некий способ (путь) подобный последователям тариката и хакиката. Постижение только сердцем, практикуемое большинством последователей тариката, его не удовлетворяло. Потому что его разум и мышление были в некоторой степени изранены философской мудростью и нуждались в исцелении. Затем он пожелал следовать по пути некоторых великих людей истины, использующих в познании истины и сердце, и разум. Тогда он увидел, что у каждого из них есть некая отличительная от других привлекательная особенность. Не зная, за кем последовать, он растерялся. И Имам Раббани неким сокровенным образом сказал ему: “Держись одной кыблы”. То есть: “Следуй только за одним Устазом (учителем)”. На очень израненное сердце “Прежнего Саида” тогда пришло следующее: “Истинный Устаз – это Коран, придерживаться одной кыблы ‒ означает следовать за ним”, – и, думая так, с наставлениями этого святого Устаза, и его сердце, и душа неким весьма удивительным образом встали на путь духовного развития. И его повелевающий нафс, своими сомнениями и подозрениями вынудил его к духовной и научной борьбе. Не закрывая глаз, а скорее, подобно Имаму Газали, Мавляне Джалялетдину и Имаму Раббани, он с открытыми глазами сердца, души и разума проходил через состояния, в которых люди самозабвения глаза своего разума закрывали. Да вознесётся бесконечная хвала Всевышнему, благодаря урокам и наставлениям Корана, он нашёл путь к истине. И даже “Новый Саид” показал посредством “Рисале-и Нур” его удостоенность смысла:
وَ فٖى كُلِّ شَىْءٍ لَهُ اٰيَةٌ تَدُلُّ عَلٰى اَنَّهُ وَاحِدٌ “И в каждой вещи есть доказательство, показывающее единственность Аллаха”. Поскольку подобно Мавляне Джалялетдину, Имаму Раббани и Имаму Газали, “Прежний Саид” следовал одновременно и разумом, и сердцем, то, стараясь прежде всего исцелить раны души и сердца и избавиться от сомнений нафса, Слава Аллаху, он превратился в “Нового Саида”. Подобно “Благородному Месневи”, в оригинале написанном на фарси, а затем на турецком, он тоже, на арабском, в виде некого “Месневи”, весьма кратким образом написал такие уроки, как “Катре”, “Хубаб”, “Хаббе”, “Зухра”, “Зерра”, “Шамме”, “Шуле”, “Лем’алар”, “Решхалар”, “Лясийемалар” и др., а также на турецком – “Нокта” и “Лемеат”, издавая их при удобном случае. Вот уже около полувека этот его принцип, в виде “Рисале-и Нур”, уже вместо борьбы с внутренним нафсом и дьяволом, стал неким широким и всеобъемлющим месневи для нуждающихся, растерявшихся и впавших в заблуждение философов.
………………………………………………………………………………………
Тот питомник – месневи, подобно тарикатам скрытого поминания, был направлен на внутреннюю, субъективную сторону личности и преуспел в открытии пути через сердце и душу. Являющийся же его садом, “Рисале-и Нур”, глядя и на внутреннюю сторону, и большей частью подобно трикатам открытого поминания обращаясь и к внешнему, объективному кругу, повсюду, в каждом месте открыл широкий путь к постижению Аллаха. Он словно Посох Муссы. Куда бы ни ткнул, извлёк оттуда воду.
И “Рисале-и Нур” не следуя учениям философов и богословов, посредством духовного чуда Корана открыл во всякой вещи некое окно познания, и словно за час делая годовое дело, усвоил некий секрет свойственный Корану, с которым в это ужасное время, отбив атаки бесчисленных упрямцев, одержал победу.”
Пережитую им во времена пребывания в “Отделе Исламской Мудрости” духовную перемену, в одном из опубликованных позже произведений он описывает следующим образом:
“На беспечную голову “Прежнего Саида” посыпались тяжёлые удары. Тогда он задумался о постулате
اَلْمَوْتُ حَقٌّ “Смерть – истина”, увидев себя при этом увязшим в болотной трясине. Он пожелал помощи, стал искать некий путь, некого спасителя, но увидел, что пути различны, и растерялся. Тогда он открыл наугад книгу “Футуху’ль Гайб” Шейха Гейляни, являющегося Гавсʼуль-Азамом. Выпало следующее:
اَنْتَ فٖى دَارِ الْحِكْمَةِ فَاطْلُبْ طَبٖيبًا يُدَاوٖى قَلْبَكَ
“Ты находишься в месте мудрости, сперва найди лекаря, который исцелит твое сердце”.
Удивительно, но в то время я был сотрудником “Дарʼуль-хикматʼиль-Исламия” (Отдела Исламской Мудрости при кабинете Шейхульислама), будучи словно неким врачом старающимся лечить болезни мусульман. Между тем, самым больным был я сам. Больной же, прежде всего должен смотреть за собой, а уж потом – за другими больными.
Итак, Почтенный Шейх мне сказал: “Ты болен сам, найди себе лекаря!”, я сказал: “Ты будь моим лекарем!”. Взялся за его книгу, и причислив себя собеседником, прочёл её так, словно она обращена ко мне. Однако, книга была очень суровой. Она страшным образом ломала мою гордость и в моем нафсе провела сложную хирургическую операцию. Я не выдержал. Дочитав её только до половины, убрал её в шкаф. Закончить эту книгу мне не хватило сил. Однако, позже боль от целительной операции прошла, и пришло наслаждение. Тогда я дочитал книгу того первого моего Устаза до конца и извлёк из неё много пользы. И, послушав его поминания и молитвы, нашёл для себя много света. Затем я увидел книгу “Мактубат” Имама Раббани. Я взял её в руки и с искренним намерением открыл наугад. Удивительно, но в этой книге только в двух местах есть слово “Бадиуззаман”. И мне сразу открылись те два письма. Имя моего отца – Мирза, и поэтому в заглавии тех писем я увидел надпись: “Письмо Бадиуззаману Мирзе”. “Фасубханналах! – удивился я – он обращается ко мне”. В те времена одним из прозвищ “Прежнего Саида” было “Бадиуззаман”. Между тем, кроме Бадиуззамана Хамедани, жившего в трёхсотом году хиджры, я не знал никого, известного под таким прозвищем. Значит, во времена Имама был ещё один такой человек, которому и написал он эти два письма. Состояние того человека было похоже на моё, так что эти письма стали лекарством для моих ран. Только лишь, также как в этих письмах, Имам ещё во многих местах настойчиво рекомендует: “Держись одной кыблы”. То есть: “Возьми себе одного учителя, иди за ним и на других не отвлекайся”. Это его самое важное наставление не совпало с моими склонностями и духовным состоянием. Я много думал: за этим ли мне идти, или за тем?.. У меня возникла растерянность. У каждого есть какая-то своя привлекательная особенность, отличающая его от других. Одним удовлетвориться я не мог. И когда я пребывал в тех раздумьях, по милости Всевышнего, на сердце мне пришло вот что: “Главой всех этих различных путей, источником этих каналов и солнцем этих планет является “Мудрый Коран”. Настоящие “придерживание одной кыблы” возможно лишь с ним. В таком случае, он и является самым высоким наставником и самым святым Устазом. И я взялся за него… (Прим.)”
* * *
Примечание: Конечно, мои ограниченные и скудные способности не в состоянии впитать по достоинству свет его просвещения (фейз), подобный живой воде, однако, вновь с его же просвещением, мы можем показать это просвещение и живую воду в соответствии со степенями обладателей духовно просвещённых сердец. Значит, исходящие из Корана “Слова” и другие части “Рисале-и Нур” являются не только научными вопросами для разума, но и вопросами веры, питающими сердце, душу и духовные аспекты. И они представляют собой весьма высокое и ценное познание Аллаха.
Отвечая тем, кто говорил: “Мы видим вас весьма огорчённым из-за нашего поражения в Мировой Войне”, – Мулла Саид говорил:
— Я выдержал собственные страдания, но я подавлен духовными муками, исходящими от страданий мусульман. Я чувствую, что удары, обрушившиеся на исламский мир, в первую очередь пришлись на моё сердце. Поэтому я настолько подавлен. Однако, я вижу свет, который заставит забыть об этих страданиях, – и с этими словами на его лице появлялась улыбка.
В Стамбуле самым большим, самым важным и действенным его служением народу и отечеству было то, что он своим произведением “Шесть дьявольских шагов”, плюнул в лицо жестоким тиранам, тем самым сохранив достоинство религии и честь Ислама. В то время, когда Стамбул был оккупирован иностранцами, и Англиканская Церковь задала кабинету Шейх’уль Ислама шесть вопросов; данные им логичные и резкие ответы в значении “шести плевков”, на деле показали степень его храбрости, совершенства и мужества. Когда он опубликовал “Шесть дьявольских шагов”, шла битва при Чанаккале. Вслед за оккупацией Стамбула, это произведение было показано английскому главнокомандующему с донесением о том, что Бадиуззаман всеми силами стоит против англичан. Тот жестокий военачальник, хотя и пожелал уничтожить его, но не смог ничего поделать, поскольку был предупреждён, что в случае казни Бадиуззамана вся Восточная Анатолия навечно останется врагом англичан, и племена поднимут восстание, чего бы это им ни стоило.
В Стамбуле, в ответ на попытки англичан с помощью разных коварств склонить на свою сторону Шейху’ль Ислама и некоторых других богословов, Бадиуззаман, своим произведением “Шесть дьявольских шагов” и другой деятельностью разоблачил колониальную политику англичан против исламского мира и турецкого народа, объявил об их интригах и исторической враждебности, тем самым поддержав Национально-Освободительное движение в Анатолии и став одним из самых больших его деятелей.
Вот часть сказанного им самим о том его служении:
“Однажды, когда англичане, разрушив береговую артиллерию Стамбула, захватили его, Главный Священник Англиканской Церкви, являющейся самым большим религиозным управлением этой страны, задал кабинету Шейху’ль Ислама шесть вопросов. Я же в то время был сотрудником “Отдела Исламской Мудрости”. Мне сказали: “Ответь им. Они хотят на шесть своих вопросов услышать ответ из шестисот слов”. Я сказал: “Не шестьюстами слов и не шестью словами, даже не одним словом, а только плевком даю я им ответ. Потому что в тот момент, когда это государство, как вы сами видите, поставило ногу нам на горло, и его поп, стоя над нами, надменно задаёт свои вопросы, остаётся только плевать им в лицо… Плюйте же в безжалостные лица этих угнетателей!..”
* * *
Правительство Анкары, увидев, что это весьма важное и успешное служение в Стамбуле принесло турецкому народу очень большую пользу, оценило значимость Бадиуззамана и пригласило его в Анкару.
Несмотря на то, что М. Кемаль Паша зашифрованным сообщением приглашал его, он ответил:
— Я хочу сражаться в опасном месте. Мне не нравится воевать позади укреплений. Думаю, что здесь опаснее, чем в Анатолии.
Три раза его приглашают шифровкой. Поскольку в последней его приглашали посредством его друга – прежнего губернатора Вана, депутата Тахсин Бея – Мулла Саид, наконец решает отправится в Анкару. Там его встретили аплодисментами. Однако, Мулла Саид не нашёл там той атмосферы, на которую рассчитывал. Сам он остановился в окрестностях Хаджи Байрама. Увидев среди депутатов Собрания безразличия к религии и холодное отношение к исторической гордости турков – Исламским Столпам, оправдываемые необходимостью европеизации, он напечатал и распространил среди них обращение, касающееся важности и необходимости прилежного исполнения депутатами поклонения, и особенно намаза. Казым Карабекир Паша прочёл это обращение М. Кемалю. Оно таково:
يَا اَيُّهَا الْمَبْعُوثُونَ اِنَّكُمْ لَمَبْعُوثُونَ لِيَوْمٍ عَظٖيمٍ
“Эй депутаты, вы без сомнения будете воскрешены в Великий День!”
О борцы за Ислам! О решающие и управляющие!
Прошу вас выслушать десять фраз и несколько наставлений этого бедолаги в отношении одного вопроса.
- Необычайное благо Всевышнего, стоящее за этой победой, для своего продолжения и увеличения, требует благодарности. Иначе, если благо не увидит благодарности, то уйдёт. Поскольку вы, с помощью Аллаха, спасли Коран от нападений врагов, вам необходимо исполнять такое самое явное и твёрдое его повеление, как намаз. Дабы его свет таким необычайным образом продолжал сиять над вами.
- Вы обрадовали Мир Ислама. Заслужили его любовь и симпатию. Однако, продолжение этой любви и симпатии возможно лишь с признанием необходимости исполнения Исламских основ. Потому что мусульмане любят вас по причине Ислама.
- В этом мире вы возглавили святых – шахидов и гази!.. Делом вашего высокого рвения должно стать старание и в другом мире быть спутниками этой светлой группы, посредством исполнения твёрдых повелений Корана. Иначе, являясь здесь командирами, там будете вынуждены просить помощь в свете у какого-нибудь простого рядового. Этот низкий мир, со всеми его помпезностями и почестями, – не такое сокровище, которое бы насытило разумных людей, удовлетворило их и стало самоцелью.
- Общества этой исламской нации, насколько бы ни было какое-либо из них немолящимся и не совершающим намаз, даже будь то самое грешное из них, тем не менее желает видеть во главе, религиозных людей. Даже во всём Курдистане первым вопросом относительно любого чиновника является такой:
— Интересно, а намаз они совершают? – И если совершают, то полностью доверяют им. Если же не совершают, то какими бы ни были они могущественными, всеравно их ругают.
Однажды в племени Байту’ш-шабаб произошёл бунт. Я отправился к ним и спросил:
— В чём дело?
Они сказали:
— Наш управляющий не читает намаз, как же мы будем подчиняться такому безбожнику? Между тем, говорившие это сами были без намаза, и притом разбойниками.
- То что большинство пророков пришли на Востоке, а большинство философов – на Западе, является неким знаком Извечного Предопределения, указывающим на то, что Восток поднимут на ноги только религия и сердце, а не разум и философия. Поскольку вы пробудили Восток, то дайте ему такое направление, которое бы подходило его естеству. Иначе ваши старания или понапрасну пропадут, или останутся поверхностными.
- Ваши враги и недруги Ислама – англичане – много пользовались и продолжают пользоваться вашим равнодушием к религии. Даже могу сказать, что люди воспользовавшиеся вашим религиозным безразличием, нанесли столько же вреда Исламу, сколько Греки. Ради пользы Ислама и благополучия народа вам нужно сменить это безразличие на выполнение предписаний Ислама. Ведь очевидно, что несмотря на такую высокую стойкость и самоотверженность членов партии “единения и прогресса”, даже при том, что они стали причиной этого пробуждения исламского мира, однако вследствие того, что некоторые из них проявили слабость в религии, то от народа внутри страны они встретили неприязнь и пренебрежение. Мусульмане же других стран, поскольку не видели их религиозного безразличия, то оказывали и оказывают им поддержку и уважение.
- Не смотря на то, что мир неверных, всеми своими средствами, цивилизацией, философией, науками и миссионерами нападает на исламский мир, и материально на протяжении долгого времени одерживает верх, однако с религиозной стороны одержать верх над исламским миром им не удалось. И в то время, как все внутренние заблудшие исламские секты обречены оставаться в образе вредоносных меньшинств, и Ислам сохраняет свою прочность и стойкость посредством сунны и общины (ахл’ус-сунна валь-джамаа), еретическое течение, сцеженное с гнусной европейской цивилизации, не сможет найти себе место в нём. Значит, вести в исламском мире серьёзное, реформаторское дело возможно только с повиновением законам Ислама. По-другому нельзя. И по-другому не бывало. Если и бывало, то быстро умирало и угасало.
- В то время, когда ставшая причиной ослабления религии европейская распутная цивилизация устремилась к расколу, и в тот момент, когда пришло время восхода цивилизации Корана; с равнодушием и небрежностью позитивного дела не сделать. Что же касается негативно-разрушительного дела, то получивший уже столько пробоин Ислам в таком деле не нуждается.
- Вашу победу и служение одобряет и вас любит верующий народ и особенно простонародье, в котором все – твёрдые мусульмане. Они вас серьёзно любят и уважают, питают к вам признательность и поддерживают вашу самоотверженность, вручая вам огромную и мощную пробудившуюся силу. Вам же, ради пользы Ислама, необходимо с исполнением повелений Корана объединиться с ними и опереться на них. Иначе, поскольку предпочтение вместо мусульманского народа, отошедших от Ислама, несчастных, безродных, влюблённых в Европу подражателей франков, противоречит полезности Исламу, исламский мир повернёт свой взор в другую сторону и обратится за помощью к другим.
- Если на неком пути есть девять вероятностей гибели и только одна вероятность спасения, то только отрёкшийся от жизни сумасшедший смельчак решится пойти по нему. Теперь, в исполнении таких религиозных необходимостей, как намаз, занимающий один из двадцати четырёх часов, имеется девяностодевяти процентная вероятность спасения. Только лишь из-за невнимательности и лени есть одна вероятность из ста понести ущерб в этом мире. Между тем, в отказе от обязательных предписаний (фарза) имеется девяностодевяти процентная вероятность ущерба. И есть только одна вероятность спасения из ста, опирающаяся на беспечность и заблуждение.
Так какое же оправдание может найтись для вредящих религии и мирской жизни пренебрежения и отказа от фарзов? Как это может совместиться с патриотизмом? Тем более, этим полководцам борцов за веру и этому большому собранию подражают. Народ будет либо критиковать их недостатки, либо подражать им. И то, и другое – вредно. Значит, право Аллаха, находящееся над ними, заключает в себе и право Его рабов. С людьми, которые не прислушиваются к бесчисленным доказательствам и сообщениям, заключающим в себе смысл исторического и всеобщего свидетельства, и принимают какое-то наваждение, исходящее от бреда нафса и дьявольских сомнений, настоящего и серьёзного дела не сделать. Фундамент этой великой реформы должен быть надёжным…
Духовная личность этого Собрания, в отношении силы, которой она владеет, взяла на себя значение монархии. Если, самолично исполняя предписания Ислама и побуждая к их исполнению других, это Собрание не возьмёт также на себя значение вверенной власти халифа, и не удовлетворит религиозные потребности нации, которая для жизни нуждается в четырёх вещах, но, по твёрдой традиции, каждый день по меньшей мере пять раз нуждается в религии, не нарушая это своё естество и под давлением распутства цивилизации не забывая об этой своей потребности, тогда значение власти халифа нация вынужденно полностью отдаст принятым вами имени, официальному статусу и слову. И для поддержания этого значения, даст также и силу. Между тем, не находящаяся в руках Собрания и не исходящая от него сила станет причиной потери единства и раскола. Раскол же противоречит аяту:
وَ اعْتَصِمُوا بِحَبْلِ اللّٰهِ جَمٖيعًا
Держитесь за вервь Аллаха все, и не разделяйтесь” (Коран 3:103).
Сейчас время общины. Дух общины, являющийся её духовной личностью, более твёрд и более могуч в исполнении законов шариата. Единоличный халиф может исполнять свои обязанности только с опорой на него. Если духовная личность, являющаяся духом общины, благочестива, то бывает более блистательной и совершенной. Если же порочна, то порочна намного больше. Благочестивость и порочность отдельной единицы ограничены, у общества же – беспредельны. Ваше хорошее положение в глазах внешнего исламского мира не испортите порочностью внутри. Вы знаете, что ваши вечные враги, недруги и неприятели разрушают основы Ислама. В таком случае, вашей необходимой обязанностью является оживление этих основ и сохранение. Иначе, это будет бессознательной помощью сознательному врагу. Пренебрежение основами показывает слабость нации. Слабость же не останавливает врага, а наоборот подстёгивает.
حَسْبُنَا اللّٰهُ وَ نِعْمَ الْوَكٖيلُ
“Достаточно нам Аллаха – Он Прекрасный Доверенный” (Коран 3:173).
* * *
После этого обращения, депутатов, совершающих намаз, стало на шестьдесят человек больше. Маленькую комнату для намаза сменили на большую.
Эта часть, прочтённая депутатам, всем командующим и учёным, становится причиной серьёзных разногласий с президентом. Однажды в президиуме, в присутствии пятидесяти-шестидесяти депутатов, во время двустороннего обмена мнениями, М. Кемаль Паша сказал:
— Такой, как вы, ходжа-герой нам нужен. Мы пригласили вас сюда, чтобы воспользоваться вашими высокими идеями. А вы приехали и в первую очередь написали что-то про намаз, чем посеяли среди нас разногласие.
На эти слова Бадиуззаман дал несколько разумных ответов, после чего, сурово и гневно вытянув вперёд два пальца, произнёс:
— Паша́! Паша́! В Исламе после веры самой высокой истиной является намаз. Несовершающий намаз – предатель. Предатель же отвергается.
Однако, Паша, в ответ на это извинился и не смог ничего сделать.
Находясь в Анкаре, Бадиуззаман не отступает от своей самой первой цели – основания Восточного Университета.
В один из дней он сказал депутатской палате:
— В течении всей своей жизни я стремлюсь к созданию этого университета. Султан Решад и члены партии Единения и Прогресса выделили на него двадцать тысяч золотых лир. Добавьте и вы столько же…
В то время было решено выделить на это сто пятьдесят тысяч банкнот. На это Бадиуззаман сказал: “Это должны подписать депутаты”. Некоторые же из них возразили:
— Но ты следуешь по принципам медресе и лишь с позиции Ислама, между тем, сейчас нам нужно подрожать Западу.
Бадиуззаман:
— Те Восточные вилайеты являются неким центром исламского мира. Наряду с современными науками есть крайняя необходимость во внедрении религиозных наук. Потому что появление большинства пророков на Востоке, а большинства философов на Западе показывает, что прогресс Востока зависит от религии. Даже если в других вилайетах вы будете преподавать только современные науки, на Востоке, в любом случае, ради пользы нации и отечества, основой должны быть науки религиозные. Иначе, не являющиеся турками мусульмане не смогут питать истинного братства к турецкому народу. Сейчас, находясь перед лицом стольких врагов, мы нуждаемся в сплоченности и взаимопомощи. Даже на эту тему я приведу вам один подлинный пример:
Когда-то давно у меня был один ученик, не являющийся турком. В моём старом медресе этот мой великодушный и очень сообразительный ученик, получив урок великодушия от религиозных наук, постоянно говорил: “Благочестивый турок, конечно же, мне более близок, чем мой заблудший брат и отец”. Через некоторое время, тот же ученик, по несчастью стал изучать только современные материальные науки. Затем, через четыре года, по возвращению из плена, я побеседовал с ним. Разговор зашёл о национальном патриотизме. Он сказал:
— Я теперь какого-нибудь курда-рафизита предпочитаю благочестивому учёному турку!
— Жаль! – сказал я – насколько же ты испортился!
Поработав над ним неделю, я спас его. Вернул к прежнему истинному великодушию.
Итак, депутаты! Насколько же необходимо турецкому народу первое состояние того ученика. И насколько противоречит пользе отечества его второе состояние. Препоручаю это вашему разуму. Следовательно, если представить невероятное, что вы в других местах, предпочитая религии мирское, из политических соображений не придадите ей никакого значения, то в Восточных вилайетах, в любом случае, вам нужно будет придать религиозному образованию наибольшую важность.
После такого истинного заявления, противники этого решения вышли наружу, а 163 депутата подписались под ним.
* * *
Бадиуззаман приехал в Анкару с мыслями о великом пробуждении и развитии в исламском мире, о которых мечтал с малых лет, на пути которых решил пожертвовать своим бытием и которые избрал целью и результатом своей жизни. Ещё до объявления конституционного правления, до приезда в Стамбул, сотни его бесед с учёными и достойными людьми; и при внезапном появлении в Стамбуле, приведение им в изумление учёных и повержение в беспокойство политиков показывает, что в его душе живёт качество основоположника великого исламского преобразования. И сам он с давних пор чувствовал в своей душе ответственность за это дело, воодушевление и радость.
Вслед за объявлением Свободы, все его статьи в газетах и речи в разных собраниях, делая конституционализм служителем Шариата, были полны надежд на то, что это станет средством достижения в Анатолии и во всем исламском мире великого счастья. И вся эта его деятельность была результатом тех его вышеупомянутых намерений и мечтаний. И в таких его произведениях, как “Дамасская проповедь”, “Идеи” и “Сияния” говорится: “Среди мраков и революций грядущего самым сильным будет голос Корана!”
После того, как турецкий народ взял вслед за Аббаситами исламское правление в мусульманском мире, и сохраняя халифат, правил в течении тысячи лет, настала Мировая Война, ужаснувшая весь мир. Османское Государство пало. Вечные враги Ислама, захватив столицу, решили, что мусульманство уничтожено!.. Итак, Бадиуззаман приехал в Анкару с мыслью, что по милости Всевышнего появилось формирование, способное поднять популярность религии и с надеждой принять непосредственное участие в ней. В Собрании нового Республиканского Правительства, которое благодаря Божественной помощи и чуду Пророка отразило вражеские атаки и возглавило народ, он трудился, чтобы указать и привить ему такие намерения и цели, которые бы сделали своей точкой опоры единство исламского мира, и с высокой силой заложенной в истинах Ислама, образовали материальную и духовную цивилизацию опирающуюся непосредственно на Коран. Однако, перед ним встали очень мощные препятствия.
Он понял кто разожжет смуту того времени, которое касается всего исламского мира, и от ужасных опасностей которого просила убежища у Аллаха вся исламская умма на протяжении тысячи трёхсот лет. Однажды они два часа проговорили с М. Кемалем Пашой в кабинете президента. Бадиуззаман напоминал о том, что разрушение Исламских Основ и Традиций ради того, чтобы обрести имя среди врагов Ислама и Турции, нанесёт большой вред и нации, и родине, и всему исламскому миру; и если требуется реформа, то её нужно делать опираясь непосредственно на Ислам и согласно святому, основополагающему закону Корана. При этом, в качестве наставления он привёл такой пример (“Письма” стр. 486-488):
“Например, когда Мечеть Ая-Софья заполнена благословенными и уважаемыми людьми, обладающими достоинствами и совершенствами, и кое-где в вестибюле и в дверях находятся невоспитанные дети и безнравственные бродяги, а также снаружи у окон и поблизости любопытные иностранные зрители. И если в это время в ту мечеть войдёт некий человек, присоединится к той общине и красивым голосом завораживающе прочитает какую-либо часть Корана, то он привлечёт к себе взгляды тысяч людей истины, которые своим благоволением и духовными молитвами дадут приобрести этому человеку воздаяние Иного мира. Это не понравится только тем невоспитанным детям, бродячим безбожникам и нескольким иностранцам. Если же тот человек, входя в ту благословенную мечеть и великую общину, пошло закричит неприличные песни и, танцуя, запрыгает, то это рассмешит тех невоспитанных детей, и понравится тем непристойным бродягам, поскольку будет поощрением их распутства, а также вызовет одобрительные улыбки иностранцев, наслаждающихся от вида недостатков мусульман. Однако вся та великая и благословенная община будет смотреть на него с отвращением и упрёком. В их глазах он опустится до степени самого низкого подлеца.
Итак, подобно этому примеру, Исламский мир и Азия являются некой величественной мечетью. И в ней люди веры и истины представляют собой почтенную общину той мечети. Те невоспитанные дети – это имеющие детское мышление льстецы. Те безнравственные бродяги – это безродные, подражающие европейцам безбожники. Иностранные зрители же – это распространяющие иностранные мысли журналисты. Каждый мусульманин, особенно обладающий достоинством и совершенством, виден в этой мечети на неком положении, соответствующем его степени; к нему обращаются внимательные взгляды. Если в соответствии с искренностью и стремлением достичь довольства Всевышнего, которые являются основой Ислама, он будет источником действий и благодеяний, соответствующих законам и святым истинам Мудрого Корана, словно прочитав языком своего состояния Его священные аяты, тогда, духовно он удостоится постоянной молитвы каждой единицы Исламского мира, гласящей:
اَللّٰهُمَّ اغْفِرْ لِلْمُؤْمِنٖينَ وَ الْمُؤْمِنَاتِ
“О Аллах, прости верующих мужчин и женщин”.
и обретёт с ними братские узы. Лишь на взгляд своего рода вредных животных, коими являются некоторые заблудшие, да подобных бородатым детям некоторых глупцов, цена этого будет не видна. Если же тот человек отречётся от всех своих дедов и прадедов, которых он, считает основой своей гордости, от всего славного прошлого и от светлого пути праведников раннего Ислама (салафи салихин), воспринимаемого им своей духовной точкой опоры, и займётся разными прихотями, всякими пристрастными, лицемерными, тщеславными и еретическими делами, то, духовно он упадёт во взгляде всех людей веры и истины на самое низкое положение.
Согласно смыслу:
اِتَّقُوا فِرَاسَةَ الْمُؤْمِنِ فَاِنَّهُ يَنْظُرُ بِنُورِ اللّٰهِ “Бойтесь проницательности верующего. Поистине, он смотрит светом Аллаха” (Тирмизи) каким бы ни был верующий безграмотным и невежественным, может его разум и не заметит, но сердце, видя такого эгоистичного человека, будет относится к нему холодно, духовно питать отвращение.
Итак, охваченный карьеризмом и влекомый тщеславием человек – второй человек – на взгляд бесконечно большой общины людей падает в нижайшее из низких состояний. И на взгляд некоторых ничего не стоящих, язвительных и вздорных негодяев обретает какое-то временное и злополучное положение. Согласно секрету:
اَلْاَخِلَّاءُ يَوْمَئِذٍ بَعْضُهُمْ لِبَعْضٍ عَدُوٌّ اِلَّا الْمُتَّقٖينَ
“Друзья в тот день – друг другу враги, кроме богобоязненных” (Коран 43:67).
в этом мире он находит убыток, в могиле – наказание и в Ахирате – врагов, бывших здесь некоторыми лжедрузьями.
Человек, описанный в первом случае, если и не искоренит из сердца карьеризм, но, с условием не ставить его себе целью и принять за основу искренность и довольство Аллаха, получит и некий дозволенный Шариатом духовный статус, и некое великолепное положение, которое полностью удовлетворит его чувство стремления к карьере и почёту. Такой человек мало и даже очень мало, и незначительно теряет, но взамен обретает очень много ценного и безвредного. Точнее, он прогоняет от себя нескольких змей и вместо них находит себе в друзья множество благословенных созданий. Или же отгоняет жалящих диких ос и привлекает благословенных пчёл, являющихся медоносами милости. И подобно вкушению мёда из их “рук”, он находит себе таких друзей, которые изо всех концов Мира Ислама своими молитвами, словно из райского источника, поят его душу духовным светом и заполняют добром его тетрадь благодеяний.”
М. Кемаль Паша, возражая ему и выказывая свои намерения и духовное состояние, хочет притянуть к себе Бадиуззамана и воспользоваться его влиянием. Из этих соображений он предлагает ему и депутатский статус, и его прежнюю должность в “Отделе Исламской Мудрости”, и должность всеобщего проповедника (ваиза) на Востоке, вместо Шейха Сюнуси, и выделение ему большого особняка.
Бадиуззаман увидел проявление львиной доли сообщений, передаваемых в хадисах о личностях конца времён (ахирзамана), и появление в исламском мире и во всём человечестве этих ужасных личностей, предвещаемых хадисами, толкование которых он давал в Стамбуле ещё до объявления Свободы (конституционализма). И следуя опять же рекомендации хадиса для “людей Корана”, которые будут им противостоять: “Когда доживёте до того времени, то политическим путём с ними не справиться. Им можно противостоять только лишь со светом чуда Корана, являющимся неким духовным мечом”, – сочтя невозможным своё сотрудничество в Анкаре, Бадиуззаман отказывается от предлагаемой ему должности депутата, должности в “Отделе Исламской Мудрости” при Управлении по делам религии, а также от поста всеобщего проповедника Восточных вилайетов Анатолии. Сказав также некоторым депутатам, уговаривавшим его до самого вокзала отказаться от своих замыслов и остаться в Анкаре, что он не может исполнить их желаний, Бадиуззаман уезжает из Анкары и отправляется в Ван. Там, отдалившись от общественной жизни, он уходит жить в маленькую пещеру у подножия горы Эрек, неподалеку от источника Зернебад…
Билет на поезд, увёзший “Прежнего Саида” к “Новому Саиду”, когда Бадиуззаман отказался от депутатства, от должности советника в Управлении по делам религии и от поста всеобщего проповедника Восточных вилайетов и уехал из Анкары в Ван.
Отрывок из “Рисале-и Нур”,
касающийся жизни Бадиуззамана в Анкаре
(из Двадцать Третьего Сияния “Трактата о Природе”)
“… В 1338 (1922) году я поехал в Анкару. Я увидел, как среди сильных идей верующих, получивших новое развитие в связи с победой Исламской армии над Греческой, коварно работает одна очень страшная безбожная идея, стремясь проникнуть, разложить и отравить их. “Да, эта чума доберётся до основ веры!” – беспокойно подумал я. Тогда, обращаясь за помощью к вышеупомянутому аяту в отношении его бесспорного вразумления бытия и единственности Творца, в брошюре на арабском языке я написал одно сильное, взятое из Мудрого Корана доказательство, способное разнести голову этой безбожной ереси. В Анкаре в типографии “Новый день” я опубликовал её. Но к сожалению малочисленность знающих арабский язык, редкость людей придавших значение брошюре, и вместе с этим весьма сжатый и общий вид не дали этому сильному доказательству оказать какое-нибудь воздействие. К сожалению, та безбожная идея получила развитие, и в то же время стала набирать силу…”
* * *
