Один изумительный нрав Бадиуззамана

Опубликовано в газете “Ахл-и Сунна” за 15 октября 1948 года. Статья владельца газеты, который также является адвокатом.

Во время Первой Мировой Войны я в районе Битлиса был ранен и попал в плен. В тот же день в плен попал Бадиуззаман. Он был отправлен в Сибирь и находился в самом большом лагере для военнопленных. В один из дней в лагерь для инспекции прибыл Николай Николаевич. Обходя лагерь он прошёл перед Бадиуззаманом. Тот не придал этому значения и не двинулся с места. Это привлекло внимание Главнокомандующего. Найдя какой-то повод он снова прошёл перед ним. Бадиуззаман опять не пошевелился. В третий раз он встал перед ним и, посредством переводчика, между ними произошёл следующий разговор:

― Он меня не узнал?

― Узнал, вы – Николай Николаевич, дядя Царя, Главнокомандующий Кавказским фронтом.

― В таком случае почему оскорбляет?

― Нет, я не оскорблял. Я сделал то, что мне велят мои святыни.

― Святыни что велят?

― Я – мусульманский учёный. В моём сердце есть вера. Тот, у кого есть вера, лучше того, у кого её нет. Если бы я встал перед ним, то проявил бы неуважение к своим святыням. Потому и не встал.

― В таком случае, называя меня неверующим, он оскорбляет и меня, и мою армию, и мой народ, и царя. Пусть немедленно отвечает перед военным трибуналом.

Согласно этому приказу был созван военный трибунал. Турецкие, немецкие и австрийские офицеры, присутствующие в месте его проведения, по отдельности обращаясь к Бадиуззаману, пытаются уговорить его извиниться перед Главнокомандующим. Его ответ им был таков:

― Я хочу переселится в края Иного мира и прийти к Посланнику Аллаха. Для этого мне нужен паспорт. Я не могу сделать то, что противоречит моей вере.

Против этого никто возразить не может, все ждут результата. Допрос заканчивается. За оскорбление Русского Царя и Русской армии трибунал выносит приговор – смертную казнь. Офицеру, возглавляющему команду солдат, пришедших для исполнения приговора, Бадиуззаман в радостном оживлении говорит: “Прошу вас дать мне пятнадцать минут, я исполню свою обязанность”, – и с этими словами совершает омовение и читает два ракаата намаза. В это время появляется Николай Николаевич и обращается к нему со словами: “Простите меня! Я думал, что вы так поступаете для того, чтобы оскорбить меня и сделал то, что положено по закону. Однако сейчас понимаю, что причина вашего поступка лежит в вашей вере, и вы исполняете повеления того, что для вас свято. Ваш приговор отменён, за ваше религиозное благочестие вы достойны одобрения. Я причинил вам беспокойство, ещё раз и ещё раз прошу вас простить меня.”

Об этой религиозной твёрдости и высоком нраве, достойном быть примером для всех мусульман, поведал, опираясь на увиденное им самим, один капитан из его товарищей. Когда я это услышал, мои глаза невольно наполнились слезами.

Абдуррахим

Хотя наш Устаз не говорил писать эту газетную статью, но, поскольку она является очень интересной, очень поучительной и весьма волнующей, то была помещена сюда.

Хусрев

***

Мои братья!

Поскольку и мой аппетит угас, и подарки причиняют вред моему здоровью, то выпавшие на мою долю три куска масла, корзину винограда, мешок яблок, две пачки чая и сахар я отправляю вам. Хотел сделать вам подарок. Но спросил и узнал, что у вас тоже есть. По их цене я куплю йогурт, яйца, хлеб и тому подобное, дабы “Медресетуз-Зехра” на меня не обижалось, мол “подарков моих не стал есть”. Продайте немного дешевле тем, кто и нуждается, и достоин этого, дабы в двух отношениях подарки “Медресетуз-Зехра” и его отделений были полностью благословенными и целебными дарами и для меня, и для тех, кто их получил. Пусть Хусрев проследит, а Джейлан и Хифзи будут продавцами.

Саид Нурси

***

Мои дорогие, преданные братья!

Во-первых. В связи с газетной статьёй обо мне, сейчас было напомнено следующее: Если деспотичный русский командующий перед достоинством веры оставил свой гнев и принёс извинения,.. то официальные чиновники, видящие весьма сильные уроки искренней твёрдости веры истин “Рисале-и Нур”, стократно превышающей мою личную твёрдость, если не устыдятся в своих сердцах и будут продолжать упрямствовать, то конечно, никакое наказание, кроме ада их уже не очистит. Кара за такую великую ошибку не вместится в эту временную жизнь. Потому что, если испортится масло, то его уже нельзя будет есть, в отличии от молока и простокваши. Иншааллах, многих из них “Рисале-и Нур” спас от порчи.

Во-вторых. Пусть Мехмед Фейзи напишет Бадрие, что я включил в свою молитву всех, кто был в её письме, пусть и они помолятся за меня.

Саид Нурси

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Мои дорогие, преданные братья!

Во-первых, я должен рассказать о принятых мерах в отношении меня во время двух моих поучительных и удивительных неволь. Итак:

В России, в Костроме мы вместе с девятью десятками пленных офицеров находились в одном помещении. Время от времени я давал для этих офицеров урок. Однажды пришёл один русский военный начальник, увидел это и сказал: “Этот курд, будучи командиром добровольческого полка, зарубил многих наших солдат. А сейчас здесь ведёт политические занятия. Я запрещаю, больше никаких уроков!” Через два дня он снова пришёл и сказал: “Раз ваши занятия не политические, а религиозные и нравственные, то продолжай свои уроки”, – тем самым снова дал разрешение.

В моём втором плену, когда я нахожусь в этой тюрьме, чиновники юстиции запретили приходить ко мне, находящимся в этой же тюрьме помощникам, служащим мне в необходимых делах, и одному моему близкому брату, который уже двадцать лет слушает мои уроки и сам даёт их лучше меня, лишь бы они не получали от меня уроки. Между тем, “Рисале-и Нур” не оставил нужды ни в каких других уроках, и у нас не осталось больше ни одного урока и ни одной скрытой тайны… Одно положение послужило причиной того, что я сократил этот длинный рассказ.

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Наш очень дорогой, очень ценный и очень благословенный, наш досточтимый Устаз!

Выражая глубокое уважение и выказывая почтение, мы интересуемся вашим самочувствием и, молясь о вашем здоровье, целуем подол вашей одежды, ваши руки и ноги.

Наш добрый Устаз! Вы повелели прислать Вам с одним братом наше мнение о брошюре “Тайна Хува” и трёх письмах, добавленных в конце защитительной речи.

Наш любимый Устаз!

В первом письме у Вас, нашего любимого Устаза, некая серьёзная сторона спрашивает: “Хотя у вас нет никакого признака организации, что подтверждают три суда и власти шести вилайетов следившие за вами на протяжении двадцати лет, в чём причина такой необыкновенной связанности между учениками “Нура”, какой не увидишь ни в одной организации или комитете”… И на это с объяснениями отвечается, что это происходит по причине унаследования патриотизма своих предков этими потомками миллионов исламских патриотов, пожертвовавших своими душами ради обретения степени шахидов, так что разрушительные организации и комитеты оказываются побеждёнными перед истинным, чистосердечным, позитивным и потусторонним, имеющим место только лишь ради довольства Аллаха патриотизмом, который Вы, наш любимый учитель, увидели в Ваших учениках, и который стал причиной произнесения Вами удивительной фразы, изумившей и заставившей замолчать суд: “За истину, ради которой пожертвовали головами миллионы героев, пусть будут отданы и наши головы”. И, иншааллах, желающие разбить учеников “Нура” не смогут преуспеть в своих замыслах и послужат причиной роста числа патриотов веры и “Нура”.

В Вашем втором благословенном письме излагается ответ на один вопрос, заданный Вам, наш дорогой Устаз, сорок лет назад. В нём сообщается о тех событиях, когда в Ване, в Битлисе, Вы вместе с учениками, которым преподавали, вышли против армянских ташнакских патриотов, держащих в страхе всех верующих в округе, остановили их и вынудили рассеяться. И говорится, что та необыкновенная сила, которой Вы, вместе с Вашими учениками владели, родилась от того, что, по сравнению с необыкновенной самоотверженностью, проявлявшейся у армянских патриотов ради коротенькой, тленной мирской жизни и временного благополучия противодействующего народа, Ваши ученики, старающиеся ради вечной жизни и созидательной пользы святой исламской нации, убеждённые в единственности и непреложности смерти, и чья сильная привязанность к своему учителю достигла патриотизма, с гордостью жертвовали мнимыми несколькими годами своих жизней ради миллионов лет жизни вечной и ради пользы и благополучия миллиардов своих единоверцев.

Ваше третье благословенное письмо: напоминая о некой жалобе, гласящей: “От чего же эти мучения?”… – возникшей в Вашем сердце при Вашей ужасной изоляции, длящейся уже девять месяцев, и из-за Вашей болезни, рождающей нужду в утешении и общении, это письмо объясняет, что это суровое испытание, в которое мы попали пред лицом упрямых, пристрастных и бессовестных противников, нужно для того, чтобы отделить тех, кто “из золота”, от тех, кто “из меди”, и проставить на них пробы, а также чтобы посредством некого испытания несправедливостью просеять нас через сита отбора, с чем определить, нет ли у нас примесей наших нафсов, и поскольку это очень нужно для нашего чистого служения, ведущегося только лишь ради истины и правды, то Божественное предопределение и благосклонность Аллаха дали право на существование этому страшному давлению. И это наше служение, абсолютно искренне совершаемое без какой-бы то ни было хитрости, эгоизма, умысла, мирских или потусторонних целей, исходящее от истины и правды, и вынуждающее покориться даже самых упрямых и сомневающихся, и, иншааллах, за одну трудность дающее тысячекратную выгоду, если бы осталось скрытым, то вместе с тем, что оно несёт множество смыслов, простые верующие люди, вместе с частью образованных учёных, по каким-либо мотивам не прониклись бы к нему полным доверием и убеждённостью.

Четвёртое же письмо, которым является “Тайна Хува”, кратким указанием излагает, какая предельная лёгкость согласно принципу истинной веры, и какая бесконечная сложность согласно принципам заблуждения, имеется в некой тонкой точке единобожия, видимой при изучении Вами, нашим любимым Устазом, страницы воздуха, странствуя в неком воображаемом путешествии мысли по материальной стороне слова

هُوَ  Он” (в значении Аллах) из таких священных фраз, как

 قُلْ هُوَ اللّٰهُ اَحَدٌ  Скажи, Он – Аллах Единый” (Коран 112:1) и

لَا اِلٰهَ اِلَّا هُوَ  «Нет божества, кроме Него» Страшные трудности появляются, если придать причинам чудеса, наблюдаемые в сущности различных семян, брошенных в одну пригоршню земли, являющуюся неким престолом Божественного могущества, а также чудеса, видимые в слове هُوَ “Он”, распространяющемся в части воздушного пространства, которое является неким другим престолом Божественного распоряжения и воли. Если же придать их Единому – Единственному Создателю, то обретает бытие необычайная лёгкость. И это Ваше благословенное письмо, имеющее цену целой отдельной брошюры, весьма убедительно и твёрдо, очень приятно и красиво доказывает данное утверждение и для заблудших, особенно для материалистов и натуралистов, и для людей веры. И это письмо убеждает нас в том, что оно может быть неким заключением “Тридцатого Слова”, говорящего о превращении частиц, и “Двадцать третьего Сияния”, коим является “Трактат о природе”. И с этим Вашим ценным трудом каждый читатель “Рисале-и Нур”, и просвещаясь возвышается, и становится бесконечно признательным Вам, нашему любимому Устазу.

Хусрев

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Мои дорогие, преданные братья!

Уже два-три раза меня охватывает некое серьёзное духовное состояние. Начинаются предпосылки тех же духовных преобразований, которые тридцать лет назад привели меня на гору Юша в окрестностях Стамбула, побудили оставить притягательную общественную жизнь Управления Мудрости Ислама (Дар’уль-Хикмет), и не позволили взять к себе для необходимой помощи даже находящегося в Стамбуле первого ученика и героя “Нура” – покойного Абдуррахмана, и показали сущность “Нового Саида”. Я думаю, что это некий знак появления некого третьего Саида, уже абсолютно полностью отказавшегося от мира. Значит “Рисале-и Нур” и его героические ученики исполнят мою обязанность и во мне нужды уже не осталось. Вообще, каждый отдельный сборник “Рисале-и Нур” и каждый из его непоколебимых, искренних учеников, может преподать урок гораздо лучше меня.

Саид Нурси

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Во-первых. По некоторым признакам я думаю, что из распространяемых нами сборников наибольшее значение придают “Путеводителю”. Я предполагаю, что “Тайна Хува” сломала хребет наших скрытых безбожных врагов, разбила их истукана – природу – на которого они опирались. Если в плотной земле этого идола в некоторой степени ещё можно сокрыть, то в прозрачном воздухе – после “Тайны Хува” – ни с какой стороны возможности спрятать его не осталось. А потому, из-за своего упрямого неверия и упорного вероотступничества, они обманывают правосудие и направляют его против нас. Иншааллах, “Рисале-и Нур”, повернув правосудие за себя, оставит безрезультатной и эту их атаку.

Во-вторых. В этот раз и газета “Эхл-и Суннат”, и местная газета, и горячий ответ Зубейра стали причиной того, что действия в отношении “Рисале-и Нур” обрели образ некой хорошей рекламы. Вы вместо меня посмотрите нравящиеся мне сообщения о нас и потом расскажите мне.

Саид Нурси

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Мои дорогие, преданные братья Мехмед, Мустафа, Ибрахим и Джейлан!

Во-первых. Я просмотрел вашу вчерашнюю горячую беседу и очень обрадовался. С удовольствием слушал, словно находился рядом с вами. Но вдруг увидел, что по обе стороны от вас есть слушатели. Это продолжалось полчаса. Я забеспокоился и в душе сказал: “Среди этих слушателей может находиться шпион, старающийся “раздуть из мухи слона” и показать всё в ложном свете. Он внимательно слушает, а беседующие братья, из-за неосторожности и увлечения беседой, совершенно не обращают на него внимания и не смотрят”, – такой ответ я вам отправил. Слава Аллаху, теперь я узнал, что никакого вредного разговора не произошло. В такой “щекотливой” ситуации нужно соблюдать осторожность.

Во-вторых. Из письма Ходжи Хасана, написанного со стократно преувеличенным хорошим мнением обо мне, я узнал, что из него выйдет некий распространитель “Нура”, действующий точно также, как покойный Денизлинский герой Хасан Фейзи. Иншааллах, в Афьёне тоже появятся подобные ему Хасаны Фейзи. Афьён от Денизли не отстанет, обратит наши трудности в милость.

Саид Нурси

***

Братья мои!

Я газетами не интересуюсь. Однако в этот раз статьи в нашу поддержку, опубликованные в таких газетах, как “Ахл-и Сунна” и “Сабиль’ар-Рашад”, точно ошеломили наших завистников и тайных безбожных врагов. Вероятность того, что они постараются заставить замолчать этих наших друзей меня обеспокоила.

Саид Нурси

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Истинное утешение, сведшее на нет мои томительные несчастья.

Первое. Трудности для нас обращаются в милость.

Второе. Счастье заключается в согласии со справедливостью Предопределения и в покорности ему.

Третье. Сущность особой милости в отношении учеников Нура приносит радость.

Четвёртое. Поскольку (мучения) являются преходящими, то в их исчезновении имеется наслаждение.

Пятое. Серьёзные награды Иного мира.

Шестое. Невмешательство в дела Всевышнего.

Седьмое. Самые маленькие трудности и самые лёгкие раны, полученные при самом страшном нападении…

Восьмое. Намного более лёгкое положение в сравнении с другими несчастными.

Девятое. Радость от воздействия громких объявлений, становящихся результатом суровых испытаний в служении “Нуру” и вере.

Эти девять духовных радостей представляют собой такую успокаивающую мазь и такое сладкое лекарство, что описать не возможно. Они облегчают наши тяжёлые муки.

Саид Нурси

***

Мои дорогие, преданные и крепкие братья!

Длящееся уже десять месяцев нападение на нас лицемеров, прибравших к своим рукам одного официального чиновника, производимое со всем коварством, не поколебало ни одного даже самого маленького ученика. Вся эта клевета не возымела никакого действия. Против ста его ошибок, которые мы доказали, он нашёл лишь одну ошибку в нашем письме, где говорится о том, что в газете написано об отставке прежнего губернатора. Однако эта ошибка принадлежит газете. Как бы там ни было, подобная ложь, как не возымела она даже одной тысячной доли действия на нас, также, иншааллах, не принесёт никакого вреда и “Рисале-и Нур”. Как я вам уже говорил, не придавайте никакого значения клеветническому заключению этого чиновника, не пачкайте им свой разум. Если в моей защитительной речи имеются законные пункты, на которые не дан ответ, то вкратце ответьте. И скажите, что Саид говорит: “Для того, чтобы не злить три суда, оправдавших нас, и не пренебрегать ими, я не стану, отвечая на это пристрастное обвинение, придавать ему значение. Моя большая защитительная речь является полным и прекрасным ответом, особенно на это в десяти отношениях беззаконие.”

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Во-первых. По некой Божественной милости я не смог слушать клеветническое обвинительное заключение того человека. Иначе я бы заговорил весьма сурово. Председателю (сказал бы), что отдаю его под суд, то есть, за его несправедливость – Великому Суду, а за его беззаконие – суду мирскому. И говоря о том, что у меня нет адвоката, я имел ввиду, что наш адвокат защищает нас в тех вопросах, которые касаются нас всех. Что же касается нападения конкретно на мою личность, то противостоять этому могу лишь я сам. Объясните это Ахмеду Хикмету.

Во-вторых. Что касается приписок прокурора, то в качестве ответа на них достаточно нашей старой защиты.

В-третьих. Мустафа Осман и Джейлан написали о своём мнении и о том, что у них не возникло ни какого смятения, а также, что это никак не повредит кругу “Нура”. Также я видел героя Тахири. Он тоже такого же мнения. Беспокоюсь за Хусрева, Сабри и обоих Фейзи.

В-четвёртых. Я думаю, что поскольку сейчас заблуждение и неверие нападает в образе обществ и комитетов, то Божественное предопределение заставляет их притеснять нас с этой удвоенной несправедливостью, понуждая приписывать нам организацию некого сообщества. Значит, сейчас есть очень большая нужда в союзе людей веры. Так как мы не понимали этой истины, то получили от предопределения справедливую пощёчину.

Саид Нурси

***

Мои дорогие, преданные братья!

Во-первых, во времена деспотичных кабинетов, запрещающих Хадж и выливающих воду Замзама, позволяющих удвоенную несправедливость в отношении нас, не придающих значения конфискации таких книг, как “Зульфикар” и “Сираджуннур” и, повышая чиновников, пристрастно и незаконно притесняющих нас, не слышащих громкого угнетённого плача из наших домов и нашего голоса, самым удобным местом является тюрьма. Только лишь, если бы мы ещё были переведены в другую тюрьму, то было бы и вовсе отлично.

Во-вторых, подобно тому, как они насильно заставляют читать наши самые личные брошюры самых посторонних людей, также насильно они вынуждают нас организовать и некое сообщество. Между тем, мы не ощущаем никакой нужды в каком-либо сообществе или комитете. Потому что исламское братство единого общества всех верующих весьма искренне и самоотверженно получило развитие среди учеников Нура, а также эти ученики с некой горячей преданностью, унаследованной от миллионов своих героических предков, ухватились за истину, ради которой те их былые предки в совершенной радости жертвовали своими душами, что до сих пор не оставляло нужды ни в каких официальных, политических, тайных или явных сообществах и комитетах. Значит, сейчас появилась некая нужда, раз Божественное предопределение заставляет их нападать на нас. Они, приписывая нам некое мнимое сообщество, несправедливо притесняют нас. Предопределение же, со словами: “Почему вы с полной искренностью и солидарностью не стали неким настоящим обществом Аллаха?” – даёт нам пощёчины их руками и проявляет справедливость.

Саид Нурси

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Мои дорогие, преданные братья!

Во-первых. Я не считаю вас нуждающимися в утешении. Вы укрепляете духовную силу друг друга, этого достаточно. Мне также достаточно плаката, находящегося передо мной. В последнем нападении стало понятно, что всё это происходит полностью несправедливо и незаконно, лишь для того, чтобы из-за своей слабости и мнительности нас запугать. Состояние же населения и полиции стало неким возражением против этого бессмысленного нападения.

Во-вторых. Достаточно ли моей защиты и для новых приписок? И занимаются ли Зубейр и адвокаты? Не беспокоятся ли они? Пусть ни сколько не переживают. Согласно статьям, по которым нас обвиняют, нужно будет обвинять всех носителей религиозного братства, и даже общины всех имамов, с учениками всех учителей, и преподавателей. Значит наши противники обрели большую силу, раз нападают на нас, используя вместо фактов вероятности с этими странными опасениями и подозрениями.

В-третьих. По моему собственному убеждению, до весны нужно оставаться в тюрьме. Вообще, зимой всё находится в застое. Иншааллах, Божественная благосклонность вновь поспеет к нам на помощь.

Саид Нурси

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

(Одно из писем Хусрева)

Наш любимый Устаз!

Несмотря на то, что учёные эксперты изучили чудесные истины “Нура”, которые невозможно отрицать, они завистливым взглядом и своими пристрастными рецензиями побудили правосудие Афьёна обратить на нас весьма пристальное внимание, и заставили Вас, нашего дорогого устаза, более восьми месяцев жить под сильным давлением. И стали причиной затянувшегося заключения нас вместе с другими Вашими учениками в Афьёнскую тюрьму. Хотя уже двадцать пять лет Вы и “Рисале-и Нур” хранили молчание, и хотя самой большой обязанностью этих уважаемых учёных-алимов является защита верующих, особенно носителей Корана, они вынудили Вас, нашего дорогого устаза с сожалением ответить на их рапорты, настраивающие против нас правосудие Афьёна. И без сомнения, это Ваше письмо является произведением Вашего милосердия. Не говоря уже о защите “Рисале-и Нур”, содержащего величайшие истины Корана, и Вас, нашего дорогого Устаза, который на протяжении двадцати пяти лет с горсткой своих учеников ведёт борьбу со своими скрытыми врагами, эти учёные ещё и ополчились против Вас в самое тяжёлое время. И, хотя Вы имеете полное право задать им в связи с этим много вопросов, от Вас в их адрес не последовало ничего, кроме некоторого напоминания. В это самое критическое время, в этой Афьёнской тюрьме вновь проявила себя особая благосклонность, являющаяся неким великим Божественным даром, сменившим на чувство большого достоинства нашу безнадёжность, родившуюся по причине нужды в Вашей поддержке. Когда Вы сегодня писали о землетрясениях, происходивших во время нападений скрытых врагов на Вас и на “Рисале-и Нур”, земля, не сотрясавшаяся уже восемь месяцев, вдруг снова проявила свой гнев и два раза сурово задрожала, сделав свидетелями этого и нас. Чем укрепила нашу надежду и показала своё сострадание к Вашему внешнему одиночеству перед самым ужасным натиском бессовестных врагов, жаждущих Вашего уничтожения, проявила физическое милосердие к Вашей слабости, поспешила к Вам на помощь, своей дрожью подтвердила правоту Вашего дела.

Напоминание о радостной вести: “Победа за ними”, – с неким неземным, Божественным могуществом сошедшее с Вашего благословенного пера и возвысившееся, сделало нас очень признательными Вам, нашему любимому Устазу.

اَلْبَاقٖى هُوَ الْبَاقٖى

(Аллах) Вечный, Он Вечен”

Ваш очень грешный ученик

Хусрев

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Мои дорогие, преданные братья!

Во-первых. Необходимо соблюдать осторожность, быть серьёзными и советоваться.

Во-вторых. Я получил некое духовное напоминание о том, что Зубейр мне дан вместо моего покойного племянника Абдуррахмана, а Джейлан – вместо другого покойного племянника – Фуада. И поэтому я оставил на них все мои здешние дела.

В-третьих. Мне стало известно, что моё письмо помещённое в начале книги очень старательного, но неосторожного Ахмеда Фейзи – “Маидат’уль Кур’ан”, сделали поводом нашего осуждения, мол “Саид подтверждает восхваления и тому подобное в его адрес.” Я много раз говорил, что прежде всего Ахмед Фейзи, объясняя это письмо, без всякой нужды написал то, что их разозлило, когда оно (это письмо) должно было показать непринятие тех писем в адрес моей личности и нужно было ещё подправить и ослабить другую часть. Если я увижу даже тысячу недостатков Ахмеда Фейзи, то и тогда на него не рассержусь. Однако, для того, чтобы не причинить вреда “Рисале-и Нур”, нужно в некоторой степени отказаться от смелых и неосторожных действий.

В-четвёртых. Один из героев, носящих имя Фейзи – наш брат Ахмед Фейзи, в своём медресе, коим является камера Тахири, должен действовать подобно ему. И пусть он вместо тех, кто вышел, подбадривает учеников к получению уроков Корана и “Нура”, и к их переписыванию. Тетради новых учеников, которые он мне отправил, обратили моё грустное состояние в радость, и я произнёс “Альхамдулиллях!”.

***

В этот раз круг нападения весьма широк… Глава правительства и действующий совет министров, под действием страшных подозрений, совершили на нас некую спланированную атаку. Согласно одному полученному мной известию и судя по многим признакам, лживые доносы и интриги скрытых лицемеров, показав нас полностью причастными к организации и даже инициаторами создания комитета по восстановлению халифата и некого тайного сообщества тариката Накши, пробудили у властей в отношении нас большие опасения. И показав в качестве некого доказательства то, что большие сборники “Рисале-и Нур” были изданы в Стамбуле и с большим одобрением распространились в исламском мире, они окончательно напугали власть и бессовестно повернули против нас некоторых завистливых официальных мулл и мнительных чиновников. По их мнению обязательно появится ещё много подтверждений и признаков этого. И они были убеждены, что характер “Прежнего Саида” не выдержит и “наломает дров”. Да вознесётся бесконечная хвала Аллаху, эта беда уменьшилась в тысячу раз. Не смотря на все обыски, не было найдено ни одного признака нашей связи с каким бы то ни было сообществом или комитетом. Да и как найдут, если их нет. Поэтому прокурор был вынужден опуститься до клеветы, придания ложных смыслов и до ничего не значащих приписок, за которые нет никакой ответственности. Поскольку истина такова, то “Рисале-и Нур” и мы на девяносто девять процентов спаслись от беды. А в таком случае мы должны не то что не жаловаться, а с тысячами благодарностей, в терпении, признательности и мольбах ждать полного проявления этой Божественной милости и помощи. И должны, давая утешение, помогать уроками Нура нуждающимся и ищущим их людям, непрестанно входящим в это “медресе” и выходящим из него.

Саид Нурси

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Мой дорогой, преданный брат!

С одним суровым напоминанием я понял следующее: когда принципом “Рисале-и Нур” является не спорить, не соперничать с мирскими людьми, не лезть в политику и лишь при неизбежной необходимости коротко защищаться, вы с Ахмедом Фейзи вышли за эти рамки и весьма излишне, вредоносно споря, и по политикански, читали в суде вещи, которые причинили “Нуру” большой вред. И это даже стало причиной нашего осуждения и моих томлений. Ни на тебя, ни на Ахмеда Фейзи я не обижаюсь, однако, сначала нужно было показать мне. Такое ваше состояние дано вам Свыше, как некое материальное бедствие. Для того, чтобы его исправить, надо действовать подобно мне. Фейзи тоже нужно всеми силами оставить политическую защиту и посвятить своё время “Рисале-и Нур”, а также, подобно Тахири, заняться новыми учениками.

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Дорогие братья!

Нужно постараться обязательно, и новыми, и старыми буквами напечатать в Испарте и в Стамбуле, а если будет возможность, то и здесь, касающиеся меня и “Рисале-и Нур” сорок с лишним страниц, а также “список ошибок и ответов” с постскриптумом и ответ газете “Posta”. Поскольку суд размножает с помощью множительной техники пункты, которые по их мнению свидетельствует против нас. То и мы, по закону, имеем право размножить те же самые пункты и девяносто ошибок. И размножить их нам необходимо. Также после этого, иншааллах, вместе с моей большой защитительной речью, будут напечатаны и возражения таких братьев, как Ахмед Фейзи, Зубейр, Мустафа Осман, Хусрев, Сунгур и Джейлан.

Саид Нурси

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Мои дорогие, преданные братья!

Я получил напоминание написать вам о двух удивительных, красивых, внешне маленьких, но в действительности важных происшествиях, случившихся в течении двух часов.

Первое. Двум претендующим быть учениками “Нура”, я читал из “Путеводителя” один пункт, вспомнившийся во время ночи “Ляйлят’уль Кадр”. Когда я прочитал в конце: “Уровень, достигаемый в обычном медресе за десять-пятнадцать лет, ученики “Рисале-и Нур” достигнут за десять недель”, – в ту же минуту в сердце пришло следующее: подобно тому, как “Прежний Саид”, когда ему было пятнадцать лет, удостоился Божественной милости успешно пройти за пятнадцать недель программу, изучаемую в медресе за пятнадцать лет, также и “Рисале-и Нур”, по милости Аллаха, в это время, когда нет медресе, вместо пятнадцати лет изучения науки истины и веры, преуспеет в ней за пятнадцать недель, что за последние пятнадцать лет подтверждено наверное пятнадцатью тысячами человек.

Второе. В тот же час наше тяжёлое окно, будто без причины, упало на мои тарелки, стаканы и еду. Мы подумали, что вся моя посуда разбилась и еда в ней пришла в негодность. Однако, неким необыкновенным образом всё осталось целым и пригодным. Лишь бульон от мяса, присланного мне в подарок и которое я варил, пролился. Однако подтвердил своей подписью, что это мясо предназначено для претендующих быть учениками “Нура”, а также сберёг моё правило и своей необыкновенностью стал подтверждением первого происшествия.

Саид Нурси

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Братья!

Наши кассационные жалобы абсолютно незаконно до сих пор не отправлены в кассационную инстанцию. Пусть три сильных наших адвоката обязательно найдут какой-либо способ, чтобы как можно быстрее отправить наши бумаги в кассационный суд. Иначе и нашим адвокатам, и нам самим нужно и необходимо всеми силами постараться перевести наше дело в суд другого вилайета, поскольку здесь по надуманным причинам наше заключение растянули на одиннадцать месяцев, не дали мне слова в суде и, одиннадцать месяцев оказывая давление холодными томлениями полной изоляции, дали почувствовать некую пристрастность, не желающую принимать истины правосудия.

Саид Нурси

***

بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Во имя Него, Пречистого от недостатков”

Мои дорогие, преданные, искренние, стойкие и самоотверженные братья!

Во-первых. Причина того, что у меня совсем нет брошюры о тайне

Коран 108 Сура «аль-Каусар» – лежит в том, что в старые времена в двух моих предчувствиях возникла некая путаница.

Первое. В неком предчувствии я ощутил ужасные события и беды, творимые тиранами, которые должны произойти только на нашей родине. Однако тот великий смысл через двенадцать лет проявился в том же виде, как мы и сообщали, но в большом кругу, по всей земле. Хотя внешне моё предсказание немного не совпало с действительностью. Однако в отношении сути оно сбылось очень точно. А потому ту брошюру я у себя не держу и не даю другим.

Второе. Сорок лет назад я много раз говорил: “Мы увидим некий свет”. – Сообщал о большой радости. Я думал, что этот свет появится в большом кругу нашего отечества. Однако тем светом был “Рисале-и Нур”. Считая круг учеников “Нура” политическим кругом всей страны, я ошибся.

***

Господин начальник! Благодарю Вас за то, что флаг праздника освобождения Вы повесили на стену моей камеры. Анкара посчитала, что во время национально-освободительного движения в Стамбуле, изданием брошюры “Шесть шагов” (“Hutuvat-i Sitte”), направленной против англичан и греков, мы сделали такое дело, которое было под силу только дивизии солдат, а потому Мустафа Кемаль два раза шифровками вызывал меня в Анкару для награждения. И он даже сказал тогда: “Нам нужен этот героический ходжа”. Значит вешать этот флаг для меня в такой праздник – моё право.

Саид Нурси

***