СЕДЬМАЯ НАДЕЖДА. Однажды в начале моей старости, в период смены смеха Прежнего Саида на плачь Нового, влюблённые в мирскую жизнь люди, живущие в Анкаре, думая, что я всё ещё прежний Саид, пригласили меня к себе. И я поехал к ним. В конце осеннего времени года я поднялся на вершину крепости Анкары, которая намного более меня была постаревшей, потрёпанной и обветшалой. Эта крепость представилась мне в виде окаменевших исторических событий. Вместе с сезоном старости года и моя старость, и старость крепости, и старость человечества, и старость славного Османского государства, и смерть государства Халифов, и старость мира погрузили меня в очень печальное, жалкое, одинокое состояние и заставили посмотреть меня с вершины этой крепости на долины прошлого и горы будущего, и я посмотрел. Находясь в окружении мраков нескольких старостей, которые исходили одна из другой и от самых мрачных душевных состояний, которые я ощутил в Анкаре, я стал искать некий свет, некое утешение, некую надежду. (Примечание)

В поисках утешения я посмотрел направо, то есть в прошедшее прошлое, и это прошлое представилось мне в виде огромного кладбища моего отца, предков и всего моего рода, и вместо утешения, оно напугало меня.

В поисках лекарства я посмотрел в будущее, являющееся левой стороной, и увидел его в образе мрачной великой могилы моих ровесников и будущих потомков, и это, вместо близости общения вселило в меня ужас.

Испугавшись правой и левой сторон, я посмотрел на свой сегодняшний день. Моему беспечному и увлечённому историей взгляду этот сегодняшний день представился в виде похоронных носилок моего тела, страдающего от отчаянного движения на половине пути к смерти.

Затем, отчаявшись и в этой стороне, подняв голову, я посмотрел на вершину моего древа жизни. И увидел, что у этого древа есть всего лишь один плод, и им является моя смерть, которая, находясь на его вершине, глядит на меня.

Испугавшись и этой стороны, я опустил голову вниз и посмотрел на корни моего древа жизни. И вижу, что находящийся внизу песок неким образом смешался с прахом моих костей и исходной землёй моего сотворения. В таком виде я увидел их растоптанными под ногами. И это не только не дало мне утешения, но и увеличило моё отчаяние.


Примечание: В то время это душевное состояние в виде мольбы снизошло в моё сердце на персидском языке, и я его написал. В Анкаре она была напечатана в брошюре “Хубаб”.

Затем я вынужденно посмотрел назад. И увидел, что этот безосновательный, бренный мир скатывается в глубинах пустоты, в темноте небытия. Я искал мази для своей боли, а это прибавило только яда. И с этой стороны, не найдя ничего доброго, я посмотрел вперёд. Перенёс свой взор в будущее. И вижу, что двери моей могилы, которая находится прямо на моём пути, виднеются раскрытыми, и она, раскрыв свою пасть, смотрит на меня. А позади неё – дорога, ведущая в сторону вечности, и там, вдали, виднеются колонны, уходящие по той дороге…

И против этого ужаса, исходящего из тех шести сторон, кроме некоей незначительной малой воли, в руках моих не было ничего, что стало бы для меня точкой опоры и оружием защиты. И являясь единственным оружием человека против этих бесчисленных врагов и несчётных вредоносных вещей, эта личная воля: и недостаточна, и немощная, и слабая, и несущественная, ничего кроме как стать причиной делать не может. Ни в прошлое время не может перенестись, чтобы успокоить исходящую от него печаль, и не может перейти в будущее, чтобы стать препятствием для страхов, идущих оттуда. Я увидел, что она не может дать пользы моим делам и моим страданиям, которые касаются прошедшего и будущего. И в момент моего трепета от исходящих из тех шести сторон ужасов и страхов, мрака и безнадёжности, вдруг мне на помощь подоспел свет веры, сверкающий в небе Чудо-Изложения-Корана. И это до такой степени озарило, осветив эти шесть сторон, что если бы видимые мною ужасы и мраки умножились бы во сто крат, то этот свет был бы достаточным и обильным против них. И все те ужасы он одно за другим преобразил в утешение, а то одиночество – одно за другим обратил в близкое общение.

Итак, вера, разорвав ту страшную картину великого кладбища прошлого времени, показала мне в степени зримой, абсолютной несомненности, как некое дружное, светлое общество и собрание любимых друзей.

А также вера то будущее время, увиденное мною взглядом беспечности в виде огромной могилы, в степени научной несомненности показала мне в образе некоего собрания на щедром милостивом угощении в прекрасных дворцах счастья.

Кроме того, вера, разорвав тот образ, в котором мой беспечный взгляд увидел то настоящее время в виде гроба сегодняшнего дня, показала мне этот сегодняшний день в виде торговой лавки вечной жизни и великолепной гостиницы Милостивого.

К тому же, вера тот единственный плод на макушке древа жизни, который был показан моим беспечным взглядом в образе смерти, в степени научной несомненности показала мне, что этот плод не является смертью, а напротив, моя душа удостаиваемая вечной жизни и являющаяся кандидатом вечного счастья, вылетит из своего постаревшего гнезда для полёта к звёздам.

И ещё вера показала, что мои кости, которые показались мне смешанными с землёй и прахом исходного состава моего сотворения, не являются лежащими под ногами, пропавшими и не имеющими никакой важности костями, а скорее этот прах, как показала моя вера, является некоей дверью милости и занавесом райского зала.

Мало того, вера то видимое беспечным взглядом позади меня состояние скатывания мира в пустоту, в темноту небытия, истинами Корана показала мне, что этот мир, скатывающийся во внешней темноте, является в образе Божественных писем и некоего изящества страниц Божественных росписей, которые исполнив свою задачу и раскрыв свой замысел, уйдя, оставили вместо себя свои результаты бытию. И вера в степени научной несомненности дала мне понять, что же является сутью жизни.

А также вера ту находящуюся впереди могилу, которая раскрыв глаза глядела на меня, а также ту уходящую в вечность дорогу позади могилы, показала светом Корана, что эта могила – не дверь колодца, а дверь в мир света. И показав этот идущий путь не как исчезающим в мире небытия, а ведущим в бытие, в оазисы света и в вечное счастье, полностью успокоив меня, и в некоторой степени показав мне это, стало лекарством и мазью моим горестям.

Кроме того, вера, вместо этой незначительной свободы воли, в руках у которой есть возможность лишь очень малого деяния, а также против тех бесчисленных врагов и темноты, даёт в руки выбора некий документ, для того, чтобы положиться на безграничное могущество и связывает с бесконечной Милостью, и эта вера и становится тем документом в руках незначительной воли, а также та незначительная воля, которая является оружием человека, по сути своей и немощна, и слаба, и порочна. Однако в тот момент, когда некий солдат употребит свою малую силу от имени государства, тогда он выполнит дела которые в тысячу раз превышают его собственные силы, точно так же, если этот незначительный человек основываясь на истинах веры употребит эту свою незначительную волю с Именем Всевышнего и на Его пути, тогда он сможет заслужить Рай обширностью в пятьсот лет.

И ещё вера взяв поводья незначительной воли из рук тела, которое неспособно проникнуть ни в прошлое, ни в будущее, вручит их сердцу и душе. А круг жизни души и сердца, не относится лишь к сегодняшнему дню подобно телу, и оттого, что в их круг жизни включаются очень многие годы прошлого и очень многие годы будущего, то та его незначительная воля, выходя из частичности, обретает всеобщность, и подобно тому, как силой веры можно пройти в самые глубокие долины прошлого времени и противостоять мракам своей скорби, точно так же светом веры можно подняться до самых далёких гор будущего и устранить свои страхи.

Итак. О, подобно мне испытывающие тяжести старости, пожилые братья и сёстры!

Поскольку мы, хвала Аллаху, – верующие, и поскольку в вере есть в такой степени светлые, насладительные, приятные сокровищницы, и поскольку наша старость ещё дальше ведёт нас в глубь этих сокровищниц, то конечно же мы должны не только не жаловаться на свою старость которую мы проводим с верой, но и тысячи раз благодарить Творца…