Пять пунктов, служащих предисловием к данному сборнику из собрания «Рисале-и Нур»

Первый пункт

Сорок-пятьдесят лет назад Прежний Саид плотно занимался науками разума и философскими знаниями, и поэтому, подобно последователям тариката и людям хакиката, он искал некий метод [достижения] сути истин. Постижение только сердцем, как это практикуется последователями тариката, не могло удовлетворить его, поскольку его разум и мышление были в некоторой степени ранены философскими мыслями и нуждались в исцелении. Затем он пожелал последовать за некоторыми великими людьми хакиката, идущими к истине и сердцем, и разумом. Он увидел, что у каждого из них есть какая-либо привлекательная особенность, отличная от других, что привело его к растерянности в отношении того, за кем из них следовать. Тогда Имам Раббани сокровенным образом сказал ему: «Придерживайся одной киблы!», то есть «Следуй только за одним учителем!». На глубоко израненное сердце Прежнего Саида пришло следующее: «Истинный Учитель – это Коран. «Придерживаться одной киблы» означает следовать за ним». После этих слов, его сердце и разум, под руководством исключительно этого святого Учителя, начали развиваться удивительным образом. Повелевающий же нафс, своими сомнениями и подозрениями, принудил его к духовной и научной борьбе. Он шёл не с закрытыми глазами, но, подобно Имаму Газали, Мавляна Джалялетдину [Руми] и Имаму Раббани (да будет доволен ими Аллах), открыв глаза сердца, души и разума, и там, где люди «истиграк» закрывали глаза разума, он проходил с открытыми глазами. Да вознесётся бесконечная хвала Всевышнему Аллаху, благодаря наставлениям и урокам Корана он нашёл путь к истине и ступил на него. «Рисале-и Нур» Нового Саида показал, что он достиг даже истины «Во всякой вещи имеются знамения Его Единства»

وَ فِى كُلِّ شَيْءٍ لَهُ آيَةٌ تَدُلُّ عَلَى اَنَّهُ وَاحِدٌ

Второй пункт

Поскольку Прежний Саид, подобно Мавляна Джалялетдину, Имаму Раббани и Имаму Газали (да будет доволен ими Аллах), шёл, объединяя сердце и разум, стараясь, прежде всего, исцелить раны души и сердца и избавить от сомнений, то, слава Аллаху, он превратился в Нового Саида. Подобно «Благородному Месневи» (Джалялетдина Руми — прим.пер.), в оригинале написанному на фарси, а затем на турецком, он, в кратком виде, на арабском языке написал такие уроки, как «Катре», «Хубаб», «Хаббе», «Зухре», «Зерре», «Шемме», «Шу’ле», «Лем’алар», «Решхалар», «Лясийемалар» и другие, а также, на турецком, такие, как «Нокта» и «Лемеат». Он издавал их по мере возможностей. Вот уже около полувека этот путь находит своё отражение в «Рисале-и Нур», являющемся раскрытым изложением истин, описанных в «Месневи», и обращённом уже не к собственному нафсу и дьяволу, а к испытывающим потребность в истине растерянным людям и к заблудившимся последователям философии.

Третий пункт

В процессе полемики Нового Саида с нафсом и дьяволом они были полностью им побеждены и принуждены к молчанию. Так же и «Рисале-и Нур», в короткое время исцеляя духовные раны ищущих истину людей, вместе с тем безоговорочно убеждает и лишает возражений неверующих и заблудших. Следовательно, сборник «Месневи», написанный на арабском, является своего рода семенем, своего рода оранжереей «Рисале-и Нур». Борьба, ведущаяся в этом сборнике только с внутренними нафсом и дьяволом, полностью избавляет от сомнений повелевающего нафса (нафс-и аммара) и дьяволов из джиннов и людей. Эти знания дают очевидные убеждённость и уверенность, а их научная достоверность (‘ильмальякын) достигает уровня зрительной убеждённости (‘айнальякын).

Четвёртый пункт

Поскольку Прежний Саид занимался весьма глубокими вопросами философии (хикмат) и истины (хакикат), вёл полемику касательно глубоких вопросов с крупными учёными и писал с учётом степени понимания своих прежних учеников, получавших высокие знания медресе, и поскольку, оставляя заметки-указания на длинные истины, открывшиеся во время духовного и мыслительного развития Прежнего Саида, в понятном только ему образе, короткими фразами и в виде сжатого изложения, то некоторые части этого сборника с трудом могут понять даже самые зоркие учёные. Если бы приводилось полное изложение, то эта книга исполнила бы одну из важных задач «Рисале-и Нур».

Значит, этот сборник «Месневи», представляющий собой оранжерею, подобно турук-у хафия был направлен вовнутрь, к субъективной стороне (анфуси), открыв путь в сердце и в душе. «Рисале-и Нур» же, являющийся его садом, обращаясь и к субъективному, и, в большинстве случаев, подобно турук-у джахрия, к внешнему и объективному кругу (афаки), в каждом месте открыл широкий путь к познанию Аллаха. Он – словно посох Мусы, благодаря которому вода бьёт ключом, куда ни ударь!

«Рисале-и Нур», не следуя методам учёных и философов, но посредством чуда духовного красноречия превосходного Корана (и’джаз), в каждой вещи открыл окно к познанию [Всевышнего], и усвоив особый секрет Корана, дающий возможность преодоления пути длиною в год в течение одного часа, в это ужасное время, не сдаваясь под натиском бессчётных атак упрямых безбожников, одержал победу.

Пятый пункт

Во время перехода от Прежнего Саида к Новому Саиду он описывал тысячи истин, относящихся к сотням различных наук и знаний. Каждая из этих истин была достойна стать темой отдельного трактата. Начиная каждую тему словом «Знай», он излагал эти истины порой на одной странице, порой в нескольких строках. Каждое «Знай» является словно ключом к отдельным трактатам.

Эти «Знай», не будучи связанными между собой, записаны в виде краткого содержания различных знаний и истин, и пусть читатель, учитывая написанное, не прибегает к излишней критике.

Саид Нурси

* * *